Шестая жена

Герцогиня с каждым днем все больше и больше боялась брата своего мужа. Как же она его ненавидела! Он сумел очаровать короля и укрепить свое положение женитьбой на королеве.

Она послала за одной из своих служанок, чтобы та посидела с ней. Герцогиня учила своих слуг, общавшихся с прислугой зятя, прислушиваться ко всему, что они говорят. Она подумала, что если ей удастся доказать, что в доме Томаса Сеймура процветает разврат, то она без труда добьется, чтобы маленькую Джейн Грей забрали из-под его опеки и передали на воспитание Сомерсетам.

То, что она услышала от служанки, очень ее обрадовало.

— Что ты слышала сегодня утром, Джоан? — спросила герцогиня служанку.

— Миледи, говорят, что принцесса и адмирал потеряли всякий стыд. Он посещает ее спальню, а она иногда прибегает к своим дамам, делая вид, что боится его... а иногда вовсе и не прибегает.

— Фу, какая гадость, — не скрывая радости, произнесла герцогиня.

— А вчера утром он сорвал с нее одеяло, и она лежала перед ним ничем не прикрытая, миледи.

— Я просто отказываюсь верить в это!

— И королева присутствовала при этом. Они втроем затеяли возню.

Когда служанка ушла, герцогиня еще долго раздумывала о том, что происходит в доме адмирала. Жалеет ли он, что женился на Катарине? Ведь совершенно ясно, что он имеет виды на принцессу. А если Катарина умрет при родах, что вполне вероятно, учитывая ее возраст, и овдовевший адмирал захочет жениться на принцессе и обратится к королю за разрешением? Король же ни в чем не отказывает своему дядюшке!

«Мой муж, герцог, чересчур занят своим парламентом и государственными делами, — подумала встревоженная герцогиня. — Он не понимает, что над нами нависла смертельная опасность. Дела государства очень часто решаются в спальне, по крайней мере, так было при покойном короле. Нет никакого сомнения, что адмирал постарается заполучить принцессу... если, конечно, Катарина Парр умрет». Надо хорошенько проинструктировать Джоан, Она должна завести дружбу с кем-нибудь из слуг в адмиральском доме. Ни одна подробность из того, что там происходит, не должна ускользнуть от герцогини Сомерсет.

* * *

И Елизавета, и Томас прекрасно понимали, что эта странная, волнующая, полная пикантности жизнь не может продолжаться вечно. Когда-нибудь она прекратится.

Катарина, срок родов которой приближался, двигалась с трудом и порой целый день проводила в постели. Принцесса и адмирал кидали друг на друга горящие от страсти взгляды и только и ждали подходящего момента.

Это случилось жарким летним днем, когда они оказались одни в маленькой комнатке дворца Челси.

Томас стоял, глядя на Елизавету, и лицо его вдруг сделалось очень серьезным. Они вдруг позабыли, что он — ее отчим, а она — его падчерица, он видел в ней любимую женщину, а она — любимого мужчину.

Елизавета вдруг почувствовала безотчетный страх. В ее намерения не входило доводить дело до конца — она хотела оставаться добычей, преследуемой охотником, которая возбуждает, но в руки не дается.

Увидев, что он закрыл дверь и подошел к ней, Елизавета смущенно произнесла:

— О нас уже и так ходят слухи.

— Слухи? — небрежно произнес Томас. — Какие слухи?

— Люди шепчутся о нас... здесь... при дворе... на улицах. Говорят, что мы делаем то, чего не следует делать... что вы приходите ко мне в спальню.

— Но ведь я прихожу утром, и не один, а с королевой!

— Вы не должны больше приходить ко мне... иначе мне придется покинуть ваш дом.

Томас схватил Елизавету и крепко сжал в своих объятиях.

— Нет, я буду приходить. Я ведь не делаю вам ничего плохого.

— Если вы не перестанете приходить ко мне, я должна буду уехать.

— Я вас никуда не отпущу!

— Милорд... — начала она слабым голосом. Но он с горячностью перебил ее:

— Елизавета, почему вы мне тогда отказали?

Она испугалась и попыталась высвободиться из его объятий.

— Но вы же меня не любите, — резко бросила она. — Если бы вы любили меня, разве вы посватались бы к королеве сразу же после моего отказа? И разве вы не обдумывали, так, на всякий случай, возможность брака с маленькой Джейн Грей? Разве вы не интересовались у моего казначея размерами моих владений?

— Вы знаете, что я люблю вас, и только вас, — был его ответ.

— Мне казалось, что я для вас — всего лишь капризный ребенок.

— Вы лжете, Елизавета. Вы прекрасно знаете, кто вы для меня.

— А что означают все эти шалости и насмешки?

— Все это делалось для того, чтобы быть рядом с вами... иметь возможность прикасаться к вам... приближать свои губы к вашим губам.

Она вдруг почувствовала, что слабеет, — не было больше принцессы Елизаветы с ее честолюбивыми мечтами о троне, осталась лишь влюбленная девушка.

Она обвила руками его шею, и они стали целоваться — неистово, страстно.

В этом положении и застала их Катарина, отворившая тихонько дверь. Она глядела на них и, не веря своим ушам, слушала их пылкие признания.

Неожиданно они увидели ее.

Катарина, неуклюжая в своем положении, стояла, опустив руки и выпучив от изумления глаза, пытаясь понять, почему ее счастье вдруг разбилось вдребезги.