Шестая жена

В отсутствие короля она вела себя очень осмотрительно. Кранмер и Хертфорд, без советов которых она не предпринимала ни шагу, были очень ею довольны, восхищаясь ее спокойной рассудительностью. Катарина регулярно писала королю, составляя свои письма с таким расчетом, чтобы они ему понравились. Наверное, кому-то эти послания покажутся слишком лицемерными. Она восхваляла его величие, говоря о нем так, как будто он был не королем, а Богом, и подчеркивала свою благодарность за честь, которую он ей оказал, посадив на трон. Что оставалось делать бедной женщине, любой неосторожный шаг которой мог привести ее на эшафот. И не лучше ли заставить себя поверить, что она польщена и благодарна, и попытаться увидеть себя глазами короля, чем искушать судьбу? Это присутствие Анны Эскью заставляло ее презирать себя. Анна никогда бы не опустилась до лицемерия, она всегда говорила только правду и ничего, кроме правды. Она бы скорее умерла, чем написала лживое письмо или стала притворяться. Но как же они были непохожи! Анна не дорожила своей жизнью, а Катарине хотелось жить, отчаянно хотелось.

В глубине души она знала, почему ей этого хочется. Король был больным человеком, он был на много лет старше ее... старше сэра Томаса Сеймура. Томас как-то сказал ей:

— Будущее за нами.

Катарина не могла не мечтать о будущем, выполняя свои обязанности жены короля и стараясь смириться с жестокой судьбой, выпавшей на ее долю. Она пыталась также сохранить свое лицо и обрести мужество, и вера в то, что этот кошмар когда-нибудь кончится, очень ей помогала.

Катарине не хотелось умирать, и, если для того, чтобы выжить, нужно было писать эти лживые письма и льстить чудовищу, которое одним росчерком пера могло лишить ее головы, она будет их писать. Она будет бороться за свою жизнь.

Во время отсутствия Генриха дела в Шотландии, слава богу, складывались благоприятно для Англии. Хертфорд взял и разграбил Лит и Эдинбург, и Катарина сообщила эти радостные известия королю. Генрих был полон оптимизма. Франциск уже засылал к нему гонцов с предложением тайно заключить мир, но Генрих положил глаз на Булонь и не собирался покидать Францию, не захватив этого города.

Генрих был удовлетворен действиями регентши, по, если бы что-нибудь случилось с принцем, он обвинил бы во всем свою супругу, которая до сих нор не сумела родить ему еще одного сына.

Более того, если бы наследник трона умер, королю стало бы просто необходимо найти жену, которая подарила бы ему нового наследника.

«Что же мне делать? — спрашивала себя Катарина. — Увезти принца из Лондона в деревню или остаться здесь?» В каком случае она больше рискует?

Леди Джейн Грей наблюдала за королевой. Девочка всегда наблюдала за ней.

— Что с тобой, Джейн? — спросила королева, положив руки на ее мягкие локоны.

Маленькая девочка сказала:

— Ваше величество что-то тревожит. Как бы мне хотелось помочь вам!

Катарина наклонилась и поцеловала прекрасную головку.

— Ты очень помогаешь мне своим присутствием, — сказала она Джейн. — Я отношусь к тебе, как к своей дочери. Как бы мне хотелось, чтобы ты была моей дочерью!

— Значит, ваше величество расстраивается из-за того, что у вас нет своих детей?

Катарина не ответила. Она быстро наклонилась и снова поцеловала девочку.

Проницательный ребенок проник в самую основу ее страхов. Если бы у нее был ребенок, если бы у нее был сын, ей не нужно было бы постоянно бояться смерти. Если бы принцесса Елизавета родилась мальчиком, вполне возможно, что Анна Болейн была бы жива и сидела бы сейчас на троне.

Да, именно отсюда и проистекали все ее страхи. Это было старое требование короля: «Сыновей!»

— Ты видела сегодня принца, Джейн? — Да, ваше величество.

— И как он?

— У него болела голова, и он чувствовал себя усталым.

Катарина внезапно решилась:

— Иди к принцу, Джейн. Скажи ему, что мы уезжаем в деревню, причем сегодня. Поторопись, моя милая. Я хочу уехать как можно быстрее.

* * *

Оказалось, что Катарина поступила правильно. Когда жара спала, чума в городе прекратилась, а здоровье маленького принца не стало хуже по сравнению с тем временем, когда его отец уехал во Францию.

Катарине повезло — ее регентство завершилось удачно. Неужели судьба решила смилостивиться над ней? Она очень надеялась на это.