Шестьдесят лет у телескопа

Бывают длительные промежутки необыкновенной облачности или ясности, которые захватывают громадные пространства земной поверхности. А иногда и вся атмосфера загрязняется вулканической пылью, вызывающей особенно яркие зори.

Все это изменяет отражательную способность нашей атмосферы и влияет на яркость и цвет пепельного света Луны. Вот почему большой интерес представляют систематические наблюдения пепельного света.

Институт имени П. Ф. Лесгафта

В 1919 году я стал снова читать лекции, но теперь в Петроградском университете по своей специальности — астрофизике.

Среди моих слушателей были В. А. Амбарцумян, В. П. Цесевич, В. Б. Никонов, Н. И. Кучеров, Н. А. Козырев и другие, ставшие впоследствии известными астрофизиками. Все они одновременно работали в лаборатории Научного института имени Лесгафта, которой я заведовал.

На пост заведующего лабораторией меня представил знаменитый революционер шлиссельбуржец Николай Александрович Морозов. Он провел в заключении 29 лет.

С юных лет Морозов увлекался наукой. В заточении он усиленно занимался физикой, математикой и особенно астрономией.

Мое знакомство с Морозовым произошло в 1905 году, вскоре после его освобождения из Шлиссельбургской крепости.

Николай Александрович приехал в Пулково как-то утром, одетый в принятый в то время парадный костюм — черный суконный сюртук. После официального визита директору обсерватории Морозов пришел в астрофизическую лабораторию. Он представился всем пулковским астрофизикам.

Зашел Николай Александрович и в мою комнату. Завязался разговор. Я был удивлен его полной осведомленностью в тогдашних злободневных вопросах астрофизики. На это Морозов ответил, что в последние несколько месяцев заключенным в крепости выдавалась научная литература, даже зарубежная.

Впоследствии нас очень сблизила работа в Институте Лесгафта, где он с 1918 года был директором, и работа в Русском обществе любителей мироведения. Николай Александрович был его председателем. Общество сыграло большую роль в распространении астрофизических и геофизических знаний в нашем отечестве.

Атмосфера дружбы царила в доме Морозовых. У Николая Александровича был мягкий, доброжелательный характер. Его жена, Ксения Алексеевна, тоже отличалась большой добротой и сердечностью.

Я довольно часто проводил вечера в приятном, гостеприимном доме, где встречался с интересными учеными, писателями, художниками и общественными деятелями.

В Институте Лесгафта астрофизическая лаборатория занималась в основном обработкой негативов небесных светил, полученных мной на бредихинском астрографе.

Работы нашей лаборатории печатались в «Известиях» Института Лесгафта, которые в те годы представляли собой одно из лучших научных изданий в Советском Союзе.

В то время я жил в Пулкове, и поездки мои в Ленинград были сопряжены с большими трудностями. Я шел пешком на станцию Александровскую, подчас при вьюге, взбирался на открытую площадку вагона — проникнуть внутрь не было никакой возможности, — наконец приезжал на Варшавский вокзал. Оттуда на трамвае добирался до Васильевского Острова — в университет. На дорогу требовалось не менее двух часов.

Из университета направлялся в астрофизическую лабораторию. В институте у меня была особая комната, где я ночевал одну или две ночи в неделю. В Пулково возвращался тем же многотрудным путем.

Читать курс астрофизики я перестал в 1931 году по недостатку времени, а расстаться с лабораторией в институте пришлось по необходимости: в 1941 году, в связи с эвакуацией в Алма-Ату.

У ИСТОКОВ НОВОЙ НАУКИ

Звезда пожаров

Каждые полтора-два года на южном крае небосклона появляется небольшая яркая звезда. Она выделяется среди мерцающих светил ровным красноватым пламенем. Древним народам ее красный цвет напоминал зловещий отблеск пожаров и пролитую в битвах кровь. Поэтому и назвали звезду грозным именем бога войны: греки — Арес, римляне — Марс.

С тех давних лет Марс, наш близкий сосед, приковывает к себе внимание астрономов, поэтов, писателей-фантастов.

Марс считают самой загадочной планетой. Выходят книги под названием «Загадка Марса», читаются публичные лекции о Марсе и его тайнах, о тайнах Марса спорят ученые.

Разгадке этих тайн я, как и многие другие ученые, посвятил много лет жизни. И поэтому о Марсе хочется рассказать подробнее.

Великие ученые Коперник и Кеплер исследовали движение Марса. Наблюдал его известный астроном Тихо Браге.

В 1659 году астроном Гюйгенс заметил на планете смутные темные очертания. К концу XVIII века ученые различили на Марсе красноватые пустыни, зеленовато-голубые резко очерченные пятна, которые условно назвали «морями», и белые участки у полюсов. Так зародилась наука о Марсе — ареография.

В XIX веке стали появляться первые марсианские карты. Вот карта Марса. Почти вся поверхность планеты — суша, только одна шестая часть — «моря» (так называемые Асидалийское, Южное, Эритрейское, «море» Времени и другие. По своим оптическим свойствам поверхность «морей» сходна с участками нашей земной растительности.