Шестьдесят рассказов

Регюлюс решил навестить родных Унтермайера. Но ни жена, ни отец не могли толком объяснить, что произошло. Пошел второй месяц, как Вилли вернулся домой. Он очень переменился — и прежде нелюдимый, он совсем замкнулся в себе, все время молчал, сторонился людей. В разговоры ни с кем не вступал, о прошлом не рассказывал. Сказал только, что служил на военном судне, которое в конце войны было затоплено самим экипажем. Его, Унтермайера, интернировали и отправили в Аргентину. Там он и жил себе потихоньку, покуда его не репатриировали. Но что это было за судно, откуда оно взялось и где затонуло — об этом он никому не сказал ни слова. И вот что еще непонятно. По возвращении на родину Унтермайер и не подумал написать Регюлюсу или вообще как-то сообщить о себе. А ведь знал, что капитану небезразлична его судьба. Жена как-то сказала: «Что ж ты не напишешь капитану? Он ведь искал тебя, беспокоился, специально приезжал к нам в город. Он будет рад, что ты вернулся». — «Да-да, надо написать», — кивнул Вилли. Однако так ничего и не написал.

Узнал ли Унтермайер своего бывшего начальника, когда тот вошел в больничную палату? Трудно сказать… Регюлюс, во всяком случае, в этом не уверен. Меж тем на вопросы он отвечал, причем довольно внятно и как будто осмысленно. Впрочем, вопросов было немного: врачи запретили Регюлюсу беспокоить больного. Унтермайер больше говорил сам. Казалось, выстрел в парке пробил в нем какую-то внутреннюю плотину и слова бесконтрольно хлынули из него. Наружу выплескивалось то, что годами копилось под спудом, что жгло и томило, что мучило и не давало жить.

Унтермайер говорил много и беспорядочно. Воспоминания наплывали друг на друга, перемешивались, путались в мыслях и в речи. Рассказывая о тех или иных событиях, Унтермайер то перескакивал на несколько месяцев вперед, то возвращался назад.

В сбивчивом его рассказе Регюлюс понял далеко не все. В цепи событий не хватало многих звеньев. Но одно было ясно: это не бред. И главное — рассказ Унтермайера дополнил то, о чем Регюлюс сумел дознаться раньше. Как бы там ни было, Вилли Унтермайер — единственный живой свидетель. Причем свидетель одного из самых поразительных событий наших дней.

На этом заканчивается первая часть книги Регюлюса и начинается вторая, главная. К сожалению, она же самая короткая. К чести автора, он основывался строго на фактах, а где их не хватало, не позволял себе ничего домысливать. Даже в тех случаях, когда логически все было вроде бы обоснованно. Регюлюс только записал рассказ Унтермайера, ничего не убавив и не прибавив от себя. Единственное, что он сделал, — это расположил события в хронологической последовательности. Ну и, естественно, пришлось придать бессвязным речам умирающего унтер-офицера удобочитаемый вид. Регюлюс убрал из них ничего не значащие возгласы и невнятное бормотание, а жаргонные словечки заменил общепонятными.

Вот что рассказал перед смертью Вилли Унтермайер.

На засекреченной верфи на острове Рюген и в самом деле строился корабль. Строительство держалось в таком секрете, что даже поседевшие в замшелых лабиринтах тайных канцелярий берлинские архистратеги, которым в каждом столбе мерещился шпион, прониклись к нему почтительным уважением. Поистине грандиозный проект. Исполнить его было возможно только ценой нечеловеческого напряжения и неимоверных усилий, которые, казалось, должны были вконец измотать и обескровить и без того изнемогшую, обессилевшую страну. Величественность замысла, масштабность предстоящего труда, неизбежность жертв — все это вселяло в посвященных почти религиозный трепет. Работы велись с особой тщательностью и огромным размахом. Над стройплощадкой был сооружен навес наподобие гигантского ангара, который маскировали в зависимости от сезона: летом покрывали зелеными ветками, осенью — желтыми, а зимой закидывали снегом. Но тайну оберегал не только навес — ее хранили и люди, тысячи людей, военные и вольнонаемные. Под гигантским навесом и был сооружен необыкновенный корабль. Ему уготовили завидную участь — стать главным козырем Великой Германии в почти проигранной ею войне, повернуть ход истории вспять. Это и было главное секретное оружие третьего рейха. Гигантскому линкору предстояло в одночасье потопить флоты союзных держав, а также любых государств, которые окажутся с ними заодно. Тысячи матросов и офицеров пойдут ко дну, не успев прочитать предсмертной молитвы и даже не поняв, что происходит.