Шестерёнки Нового мира (СИ)

Но Валере этого и не было нужно. Он вспоминал все те разрозненные эпизоды, казавшиеся раньше незначительными, которые теперь становились друг рядом с другом, выстраивались в цельную картину. Происшедшее начинало казаться абсолютно закономерным, учитывая все те намёки, недомолвки, мельком виденое, обрывки разговоров… Оставался только вопрос — как же, как не обратил он раньше внимания, не заметил? Почему? Ведь можно было вовремя подсуетиться, избежать катастрофы…

Тем временем, тишина затянулась, и даже казалось, что она становится всё гуще и тяжелее. И её, наконец, нарушил Рома, один из немногих бойцов, кому повезло во время нападения оказаться на Базе:

— И что всё это значит? Тимур, может, ты объяснишь?

Голос панка казался спокойным и беззаботным. Если бы Валера не знал его так хорошо, не заметил бы хорошо скрываемого напряжения и злости.

— Это — госдарственный переворот. Анатолий слишком слабый лидер, его давно надо было… Лишить полномочий. А Гвоздь неплох оказался, да. Но слишком уж гребёт всё под себя…

— Гребёт всё под себя? Ха… Тимур, дружище, погоди. Только не говори, что ты сделал всё из-за Кристины и того, что она ушла… Это же просто баба, таких полно!…

Тимур заиграл желваками и ответил с еле сдерживаемой злобой:

— Во-первых, не я, нас много. Во-вторых, я назвал причины, моя бывшая женщина тут ни при чём. В-третьих… А в-третьих, ты у меня на мушке.

— И что? Ты просто возьмёшь и застрелишь меня, да? После того, как мы вместе столько всего прошли?… Ты совсем двинулся?!

— Очень не хотелось бы этого делать.

— Но?…

— Но, боюсь, у меня нет выбора. Надеюсь, вы все не будете глупить и признаете нашу правоту.

— Особенно в этом помогут наставленные пушки, ага… И вон те типы, которых я знаю. Что, как там Главный поживает, а? Не вспоминает меня, не плачет? Ха-ха, вот уж не подумал бы, что в таких обстоятельствах пересечёмся…

— Тоже рады тебя видеть, Зелёный…

— Рома, парни, не пустозвоньте. Мы решаем важный вопрос. Они с нами, или нет.

— Если нет?

— Если нет, можете уходить на все четыре стороны. Но… Оставите основное оружие. Нам не нужны удары в спину.

— А то, что нас без него сожрут, или захватят какие-нибудь твари — вас не колышет?

— Отобьётесь. А мы и так рискуем.

— Да, шикарные перспективки… Вы просто сама щедрость. А если соглашаемся?

— Тогда всё по-старому. Только главным теперь буду — я!

— А не приходило в голову, что для этого нужны кое-какие качества и навыки? Не только самые толстые банки и самая крутая пушка во дворе?

— Справлюсь, не беспокойся.

— Ладно… А можно поинтересоваться — какой статус у… Моих бывших соратников?

— Они союзники.

— И мы никак не будем от них зависеть?

— Да, когда я выполню данные им обещания.

— А эти обещания?…

— Вас не касаются. Не переживай. Там ничего страшного.

— Да-а-а… Ладно, ещё вопрос. Наши товарищи, которых захватили? Там и нелюбимый тобою Гвоздь, и Миша, с которым мы все вместе между прочим вместе шконки давили, и твой корешок Карен, и Кристина…

— Мы объединимся с нашими новыми друзьями и раздавим всех, кто против. И демонов, и этих полоумных баб. Пленников, само собой, освободим.

— Точно? И всех ли? Может, хочешь личную рабыню, как Главный? А?

Лицо Тимура перекосилось, он, направив пистолет на Рому, казалось, готов уже был нажать на спусковой крючок… Но Валера шагнул чуть в сторону и прикрыл друга телом.

— Валера, отойди. Дай я прихлопну этого болтливого говнюка.

— Придётся меня сначала.

— Отойди. В тебя стрелять не хочу.

— А в него хочешь?

— В него хочу.

Почувствовав сзади движение, Валера ещё больше сдвинулся в сторону, не давая Роме показаться из-за себя.

— Тимур. Успокойся. И дай сказать.

Спортсмен ухмыльнулся, продолжая смотреть с той стороны ствола.

— Я серьёзно. Мне надо несколько минут.

Чуть поколебавшись, хищно сверкнувший сталью киборг всё же чуть расслабился.

— Ладно. Недолго.

Валера нкогда не любил говорить. Но сейчас понимал, что это последний, совсем крошечный шанс исправить всё. Выбора не оставалось: приходилось делать то, что он умеет из рук вон плохо, и делать это хорошо. Понимая, что от этого в самом прямом смысле зависят жизни всех вокруг, и не только.