Шестеренки нового мира

Конечно, на столе присутствовало и спиртное. Валера с лёгким беспокойством подумал, что, со всеми этими воскрешениями, пьянки превратились в ежедневную практику. Избегали их только те, кому по счастливой случайности выпадало в это время хранить покой остальных товарищей, ответственно (или безответственно) всматриваясь во враждебную темноту. В самом дворе, где вечером зажигалось целых два фонаря, запитанные от построенной ещё Денисом и работающей на дровах Электростанции, было как-то по-домашнему уютно и спокойно… И люди с готовностью поддавались этой иллюзии нормального мира. А может, просто делали вид.

Самым шумным и весёлым, по обыкновению, был Семён Павлович. Дедок всегда зажигал, как в последний раз… Правда, ровно до тех пор, пока не отрубался. Но этот момент никогда не наступал быстро, и до него успевало произойти многое.

Но на этот раз старикан превзошёл себя. Уже слегка пошатываясь, но ещё достаточно твёрдо, он удалился со значительным видом… И вернулся с настоящим аккордеоном в руках!

– Да ну! Неужто, и сыграть сможешь?

– А вот и смогу!

– Классно! Ну так давай, слабай же нам что-нибудь, на гармошке этой!

– Сам ты гармошка, неуч! Это – ак-кор-де-он! Вершина эволюции музыкального инструмента!

Семён Павлович устроился у стеночки, на табуретке, довольный и явно весь в восторге от себя любимого, начал потихоньку… И стало ясно, что он не просто умеет играть, а весьма даже неплохо это делает. Радостные возгласы раздались со всех сторон, публика попалась очень благодарная. Пара ведьмочек даже пустилась в пляс, обнявшись…

Валера огляделся. С одной стороны от него сидел Рома, с той самой Стешей на коленях. Видимо, вводил в курс дела и готовил к грядущим подвигам. С другой, Михаил о чём-то оживлённо общался с Денисом. Обоим явно было неплохо.

Взгляд не задержался на них, пробежался дальше… И, наконец, обнаружил ту, кого искал. Вера сидела с задумчивым видом и крутила в руке бокал. Полупустой. Рядом, будто специально, имелось свободное место.

Не прошло и пары секунд, как Валера плюхнулся на стул рядом с девушкой. Она повернулась к нему, ухмыльнулась, и как-то немного нервно сказала:

– Что, герой, вспомнил?.. А то, наобещал-то! Гулять, по заведениям водить…

– Ни секунды свободной… – Валера с некоторым удивлением посмотрел на Веру: такой он её ещё не видел. Красавица была уже навеселе, глаза блестели, и смотрели чуть-чуть в стороны. Видимо, это как раз и объясняло нетипичное поведение. Что удивительно, до сих пор она ни разу не употребляла спиртное – по крайней мере, на глазах у Валеры.

– Да конечно! Уж прямо так, ни секунды…

– Ну, секунда может и была. Может, две. Да хоть десять даже, толку-то? Я с утра и до вечера пашу, потом сил никаких, только до кровати доползти… Кто бы другой сказал, не поверил бы. Вчера дежурил, позавчера не успели всё до темноты, ночью доделывали… – парень не стал говорить, что на самом деле просто хотел дать ей прийти в себя, получше забыть все пережитое. Очень боялся напомнить что-нибудь не то, разбередить старые раны… И одновременно – не хотелось навязываться. Хотя, случаев пообщаться или хотя бы полюбоваться на девушку издалека, он не упускал никогда. Необходимость видеть её каждый день стала просто физически ощутимой.

– Ну-ну, так себе, отговорочки-то…

– Хорошо, как скажешь. Так себе, значит, так себе. Виноват. Как искупить?

– Вон, дедушка, вроде, медляк играть начал… Намёк ясен?..

Повторять не пришлось. С готовым вырваться из груди сердцем, бешено колотящимся от радости, с гремящими в ушах воображаемыми фанфарами, Валера притянул эту самую желанную на свете девушку к себе и быстро, но крепко поцеловал, не почувствовав сопротивления. И только после этого встал, увлекая за собой.

Семён Павлович, и правда, заметно сбавил темп и загадочно улыбался. До этого он наяривал что-то развесёлое, едва ли не разрывая свой инструмент на две половинки, задорно дополняя извлекаемые из него звуки хрипловатым голосом, неожиданно сильным и приятным. Сидящая рядом Семёновна пожирала обнаружившего в себе неожиданный талант дедка горящим взором. Казалось, она вот-вот набросится на него прямо здесь, при людях, ударит по голове чем-нибудь тяжёлым, схватит за шкирку и утащит к себе в берлогу.

Чуть поддатый народ, казалось, напрочь позабыл про усталость, тут и там образовывались и медленно кружились стихийные парочки. Всё это до боли напоминало старые фильмы про войну, и чисто внешне, и, в каком-то смысле, внутренним наполнением. И с атмосферой старины странно контрастировали футуристические костюмы и пистолеты на поясах у многих – привычка ходить с оружием уже прочно входила в жизнь. Вместе, это создавало сюрреалистичное впечатление, что прошлое и будущее смешались, будто некая машина времени собрала в одном месте представителей разных веков.