Шестеренки ведьминой любви

Где-то между сном и явью я почувствовала, как колена касается теплая, почти горячая рука. Скользит, неспешно и осторожно, вверх.

– Что ты делаешь? – мгновенно распахнула глаза и встретилась взглядом с потемневшими глазами Саймона.

– Не знаю, – произнес он. – Я выпил половину кувшина глинтвейна. Сойдет для оправдания?

– Нет. – Я почувствовала, как краснею. – Он на чае, а не на вине.

– Тогда я не знаю, что тебе сказать.

А чтобы не говорить, Саймон меня поцеловал. Второй в жизни поцелуй лишил абсолютно всех чувств, оставив мне только два ощущения: чужих губ и бешено бьющегося сердца. Я отвечала, как могла, потому что не ответить… это казалось каким-то преступлением.

Сама не знаю, как так получилось, но уже через пару минут я обнаружила себя в крепких объятиях, слившейся в страстном поцелуе с инкубом, который не далее как пару недель назад терпеть меня не мог.

– Стой, – опомнилась я, когда поцелуи перешли уже на шею и стало ясно, что вот-вот случится что-то… ну очень непоправимое. – Саймон!

– Что? – Он с явным неудовольствием оторвался от столь занимательного занятия.

– Я так не могу. Вчера ты меня ненавидел и мечтал куда-нибудь сбагрить, а сегодня… пристаешь!

– Я не ненавидел тебя.

Он выпустил меня из объятий и улегся на спину, тяжело вздохнув.

– Ведьмочка, я ведь тебе рассказывал, что нас связывает. Ты – часть меня, я не могу тебя ненавидеть.

– Тогда зачем ты меня выгонял? И ругал?

– Ну вот поставь себя на мое место. Ты надеялась, что все в твоей жизни устоялось, а тут приводят практикантку. Очень своенравную, наглую и шебутную. И эта практикантка – часть твоей души, девочка, которую ты когда-то спас и в которую по всем канонам должен влюбиться. А у тебя невеста, планы на жизнь и карьеру. От такого кто хочешь станет зверем.

– А сейчас что изменилось? – Я села на постели и привалилась к спинке. – Я все та же своенравная, наглая и шебутная. Я не подхожу тебе по возрасту, образованию, характеру, типу магии… вообще всему!

Саймон улыбнулся и дернул меня за растрепавшийся хвост.

– По характеру она мне не подходит. Ишь, нашлась уникальная. Понимаешь, дело ведь не только в ритуале. Дело во всем, что нас окружает. Марианна ушла ведь не из-за вранья, хотя, полагаю, это не добавило мне плюсов. Марианна чувствовала, что, едва появилась ты, она отошла на задний план. Ты многого не видела, ведьмочка. Ее просто достало, что я постоянно думаю, не вляпалась ли ты в какую-то неприятность. Шестеренки совсем свели меня с ума.

– Почему ты волнуешься о том, не вляпалась ли я?

– Потому что я чувствую, когда ты в опасности.

Тут до меня дошел некоторый смысл всего, что происходило в последние недели. Особенно когда папа вместе с Уитом появлялись каждый раз, как на меня нападал этот туман.

– А в лесу ты не чувствовал.

– Оно быстро пропало, – согласился Саймон.

– Это Ольберт распугал всех. И что, ты всегда чувствуешь, когда мне грозит опасность?

Инкуб тоже поднялся и придвинулся близко-близко. Я попыталась отсесть, но чуть не свалилась с кровати, и только сильная рука мужчины не дала мне упасть.

– Не только опасность.

Он медленно приближался к моим губам, я перестала дышать в ожидании прикосновения.

– Все наши чувства не разделены пополам, а умножены на два.

– Все? – к собственному стыду голос звучал хрипло.

– Все, – с улыбкой подтвердил Саймон. – Ты уверена, что твои пальчики сейчас действуют с твоего согласия?

Я отдернула руку. Непроизвольно пальцы перебирали застежку браслета, ограничивающего способности инкуба.

– Верно, – усмехнулся мужчина, – расстегнешь – пути назад не будет. Можешь попробовать.

– Нет, спасибо, – вконец смутилась я.

– Жаль. – А вот Саймон ничуть не смутился. – Ведьмочка, ты есть не хочешь?

Я прислушалась к собственным ощущениям. Сон как рукой сняло, усталость вроде тоже. А еда… от еды, пожалуй, не откажусь. Особенно если от вкусной, да еще и посреди ночи.

– Хочу.

– Тогдай пойдем, добудем провиант, – решил инкуб, поднимаясь. – Одевайся теплее, ведьмочка.

Но какие-то зачатки здравого смысла во мне еще были. Я колебалась.

– Есть ночью – плохо.

– Ведьмочка, знаешь поговорку «как встретишь год, так и проведешь»?

– Ну?

– Как не есть ночью, если мы встречаем год за столом, объедаясь до посинения?

Вот что на это ответишь?

Что может быть лучше прогулки зимней ночью? Пожалуй, только здоровый и крепкий сон, но его меня начисто лишили. А коли так, я предпочитаю гулять в поисках какого-нибудь места, где можно купить еду, чем валяться на одной кровати с Саймоном Кларком.

Пока, во всяком случае.

* * *

– Вот так, Ария, осторожнее. Держи шприц крепче и веди увереннее, – улыбнулась мне преподавательница. – У тебя неплохо получается. Саймон… ох, что это?

– Енот? – хмыкнул инкуб.

Я заглянула ему под руку и хихикнула. Енота рисунок напоминал крайне слабо, скорее…

– Это овца, – решила я. – Или бобр. Точно! Бобр!

– А это что? – Инкуб рассмеялся.

– Это кукуруза, – обиделась я. – А не то, что ты подумал. Это наш бобр. Зачем ты вообще выбрал животное? Я вот рисую цветочки и вполне счастлива.

– Скучные у тебя цветочки. У меня вот енот.