Шестерка Сердец

Мы сидим так часами, и он мне все рассказывает. Как у него ушли годы, чтобы придумать свой план. Как в начале он вообще не думал, что тот сработает, но сама мысль о мести, об освобождении была утешительной для него. Вероятность того, что однажды он воздаст всем по заслугам. Каждую ночь он вышагивал подле кровати, перечитывая свой план, иногда добавляя новые детали и это помогало ему заснуть.

Затем пришло время тяжелой части. Он знал, что для осуществления задуманного ему понадобится помощь сомнительных личностей, поэтому пытался установить связь с человеком по имени Симус Краули, могущественным криминальным авторитетом в городе. Это был тот же человек с подозрительными охранниками, которого я видела той ночью в доках. Тот, что подходил ко мне в парке.

Джей заплатил Симусу, чтобы он посодействовал с подделкой документов о смерти Дэвида Мерфи. Он также помог Джею с исчезновением этих документов перед началом судебного процесса. Вот почему он взял кое-что у Брайана Скотта в тот день перед зданием Дейли Пост. Это была его карточка доступа, и она нужна была Джею, чтобы проникнуть в архив газеты. Мысль о том, что Джей как-то связан с боссом мафии вызывает у меня беспокойство, но он заверяет, что его долг перед Симусом был полностью оплачен. Угроза Симуса в мою сторону была лишь демонстрацией силы, чтобы гарантировать, что Джей оплатит свой долг.

Дэвид Мерфи и оператор, который якобы был осведомителем Уны Харрис, были частью плана. Как и Джесси, они много лет дружат с Джеем, обязаны ему за многие услуги, которые тот для них сделал, поэтому они согласились ему помочь. Блейк стал работать осведомителем Уны задолго до того, как они начали снимать, зарабатывая ее доверие, чтобы она точно поверила ему про информацию о смерти.

Касательно ТВ шоу, Джей работал над ним только с небольшим количество людей, которым он мог доверить секрет относительно смерти Дэвида Мерфи. Телевидение приостановило шоу только после выхода статьи Уны Харрис, а Джей позволил им ей поверить, просто ни разу не поправив, что на самом деле Дэвид жив. Поскольку изначально в шоу были инвестированы в основном его деньги, канал особо не потерял, когда в итоге программу отменили за несколько месяцев до судебного процесса.

И если на то пошло, как он вообще узнал, что Уна захочет написать об этом историю? Сейчас я под строгим наказом об этом не распространяться. Но скажу так:

Неожиданный интерес папы к обновлению нашей комнаты и сдачи ее в аренду был НЕ его решением. Как и не было решением трех волонтеров на шоу Джея написать название группы, книги и картины, которые они написали. Все это очень умно, а сила подсознательного внушения поразительна. Так что нет, Джей на самом деле не волшебник и не обладает «божественным даром суперчтения мыслей» (Джерри Бурк, 2013, Hotmail). Давайте просто скажем, что если бы вы смогли раскрыть мозг этого мужчины и посмотреть внутрь, то это стало бы по-настоящему просветляющим опытом.

На самом деле к тому времени, когда он заканчивает все рассказывать, у меня уже болит голова.

— Не могу поверить, что ты столько времени посвятил этому, — говорю ему. — Столько усилий, я чувствую себя недостойной этого.

Рука Джея покоится на спинке дивана. Он проводит другой по моим волосам.

— Никогда не сомневайся в своей ценности для меня, Матильда. Вся моя жизнь, вся моя карьера — это вложение большого количества времени для получения единственного результата, который иногда длится всего лишь мгновенье. Каждая иллюзия отнимает часы, недели, месяцы планирования, и каждая из них того стоит. Во многом то, что я делал чтобы воздать справедливость ради наших семей было зеркалом этого процесса, и я не жалею об этом ни минуты. Знаешь почему?

— Почему? — шепчу я.

Он встречается со мной взглядом.

— Потому что каждый шаг привел меня сюда. К тебе.

Его рот так близко ко мне, что я практически чувствую его вкус. Наши дыхания сливаются, наполненные нуждой, которую мы так долго подавляли. Я облизываю губы, и он с жадным взглядом наблюдает за этим движением. А уже в следующую секунду его рот опускается на мой, и он целует меня с безудержной страстью. Мое тело льнет к его, руки хватаются за ремень в желании, чтобы его брюки исчезли.

— Прошло чертовски много времени, — бормочет он, посасывая мою шею. — Ты знаешь, как сильно я хотел поцеловать тебя, распробовать тебя за эти последние несколько месяцев?

Я стону.

— Сильно.

— Да, сильно, — сипит он. — Так сильно, что мне можно уже выдавать диплом по мастурбации.

Меня разбирает смех.

— Джейсон, пожалуйста, больше никогда не говори «диплом по мастурбации».

— Почему нет? Хорошо звучит. — Его рука опускается мне между ног, под юбку, и прямо сквозь трусики. Я скулю, когда он глубоко просовывает в меня пальцы и громко выругивается.

— Мне это не нравится.

— Ты любишь это. — Один толчок.

— Нет. — Еще один.

— Да, любишь. — Теперь его пальцы двигаются быстро вперед-назад, и больше мне не хочется разговаривать. Но все же я не могу оставить последнее слово за ним.

— Нет.

— Да. Ты чертовски любишь это и меня ты тоже любишь.