Шестерка воронов

Джеспер надеялся, что остальная команда уже собирала в прачечной материалы для взрывчатки. Но перед ним предстали лишь гигантские оловянные чаны, длинные столы и одежда, разложенная на ночь на сушилках, которые были длиннее, чем даже он.

Уайлена и Инеж они нашли в мусороприемном помещении. Оно было значительно меньше прачечной и смердело отходами. У стены стояли два огромных бака на колесиках, полные выброшенной одежды, которую должны были сжечь. Как только они вошли, Джеспер почувствовал жар от мусоросжигателя.

– У нас проблема, – сказал Уайлен.

– Насколько серьезная? – спросил стрелок, кидая на пол мотки веревки.

Инеж указала на металлические двери, встроенные в нечто похожее на крупный дымоход, выступающий из стены и тянущийся до самого потолка.

– Похоже, они использовали мусоросжигатель после обеда.

– Ты сказал, что они пользуются им утром! – повернулся он к Матиасу.

– Раньше так и было.

Когда Джеспер схватился за кожаные ручки дверей и открыл их, ему в лицо ударил обжигающий воздух. Он пахнул едким черным углем… и чем-то еще, чем-то химическим. Возможно, они использовали какой-то порошок, чтобы пламя больше разгоралось. Вполне терпимый запах. Сюда скидывали все тюремные отходы: объедки с кухни, ведра с людскими испражнениями, одежду заключенных, но то, что фьерданцы туда добавляли, делало огонь достаточно сильным, чтобы расплавить любую субстанцию. Парень наклонился, он уже начал потеть. Внизу горели угли – даже засыпанные, они продолжали пульсировать сердитым красным светом.

– Уайлен, дай мне какую-нибудь рубаху из бака, – сказал Джеспер.

Он оторвал один рукав и кинул его в шахту. Тот бесшумно упал, загоревшись еще на полпути, и превратился в ничто до того, как успел достигнуть углей.

Парень закрыл двери и выкинул остатки рубахи обратно в бак.

– Что ж, вариант со взрывчаткой отменяется. Нельзя лезть с ней по шахте. Ты сможешь подняться? – обратился он к Инеж.

– Возможно. Не знаю.

– А Каз что думает? Где он? И где Нина?

– Каз пока не знает о мусоросжигателе. Они с Ниной пошли обыскивать верхние камеры.

Глаза Матиаса помрачнели, как небо перед ливнем.

– Мы с Джеспером должны были идти с Ниной.

– Каз не хотел ждать.

– Мы пришли вовремя! – рассердился Хельвар. – Что он задумал?

Джеспера тоже это интересовало.

– Он собирается проковылять вверх и вниз по лестничным пролетам, избегая патрулей?

– Я пыталась образумить его, – ответила Инеж. – Он всегда удивляет, помнишь?

– Как пчелиный рой. Я очень надеюсь, что нас не ужалят.

– Инеж, – позвал Уайлен, копаясь в одном из баков. – Тут наша одежда.

Он засунул руку и, одну за другой, достал кожаные тапочки Инеж.

Ее лицо осветилось счастливой улыбкой. Наконец-то хоть щепотка удачи! У Каза не было трости. У Джеспера не было револьверов. У Инеж не было кинжалов. Но, по крайней мере, к ней вернулись ее волшебные тапочки.

– Что скажешь, Призрак? Сможешь подняться?

– Смогу.

Джеспер забрал тапочки у Уайлена.

– Если бы я не боялся, что они кишат инфекциями, я бы расцеловал их, а затем и тебя.

24. Нина

Нина тащилась вслед за Казом вверх по лестнице. Один пролет за другим по крутой каменной лестнице при свете мигающих газовых ламп. Девушка внимательно следила за Бреккером. Он шел в быстром темпе, но его походка казалась напряженной. Почему он настоял на том, чтобы она поднялась именно с ним? Дело определенно не во времени, так что, возможно, он планировал это с самого начала. Вероятно, хотел скрыть часть плана от Матиаса. Или просто решил держать их всех в неведении.

Они останавливались на каждой лестничной площадке, прислушиваясь к патрулям. Тюрьма была полна звуков, и каждый заставлял их вздрагивать – голоса, разносившиеся эхом по лестнице, металлический лязг открывающейся и закрывающейся двери. Нина вспомнила жестокий хаос Хеллгейта – взятки, переходящие из рук в руки, кровь на песке. Чудовищная разница между тем и этим стерильным местом. Фьерданцы, безусловно, умели наводить порядок.

Когда они поднимались на четвертый этаж, сверху вдруг раздались громкие шаги и голоса. Нина и Каз спешно вернулись на третий и скользнули за дверь, ведущую к камерам. Заключенный в ближайшей к ним камере начал кричать. Нина быстро подняла руку и перекрыла ему воздух. Он уставился на нее выпученными глазами и зацарапал шею. Девушка замедлила пульс, отправляя узника в сон, и ослабила давление на гортань, чтобы он мог дышать. Им нужно, чтобы он замолчал, а не умер.

Шум возрос, когда стражники начали спускаться по лестнице, громкое звучание фьерданского эхом отдавалось от стен. Нина задержала дыхание, наблюдая за дверью с поднятыми руками. У Каза не было оружия, но он занял оборонительную позицию на случай, если дверь распахнется. Но стражники продолжили спускаться на второй этаж.

Когда звуки стихли, Каз подал ей сигнал, и они снова вышли за дверь. Закрыли ее как можно тише и продолжили подъем.