Шестерка воронов

«Рассказать тебе тайну настоящей любви? – спросил он ее однажды. – Мой друг часто говаривал, что женщины любят цветы. У него было много романов, но он так и не нашел себе жену. Знаешь почему? Женщины любят цветы, но лишь одна из сотен тысяч любит аромат гардений в конце лета, напоминающих ей о крыльце бабушкиного дома. Лишь одна из них любит цветы яблони в синей чашке. Лишь одна любит дикую герань».

«Это мама!» – воскликнула Инеж.

«Да, мама любит дикую герань, потому что не существует других цветов этого оттенка, и она утверждает, что, когда ломает стебель и заправляет его себе за ухо, весь мир пахнет летом. Многие парни будут дарить тебе цветы. Но однажды ты встретишь того, кто запомнит твой любимый цветок, твою любимую песню, твои любимые сладости. И даже если он окажется слишком бедным, чтобы принести их тебе, это не будет иметь значения, потому что он потратит время, чтобы узнать тебя так, как не знает никто другой. Только он заслужит твою любовь».

Казалось, это было сотни лет назад. Папа ошибался. Ни один парень не приносил ей цветов; приходили лишь мужчины с пачками крюге и мешочками, полными монет. Увидит ли она когда-нибудь отца? Услышит ли, как поет мама, как дядя рассказывает глупые истории? «Не уверена, что во мне осталась любовь, которую можно кому-нибудь подарить, папа».

Проблема была в том, что Инеж больше не знала, какова ее цель. Когда она была маленькой, все казалось просто – улыбка отца, подъем на метр выше по туго натянутой веревке, апельсиновое печенье в белой обертке. Затем надо было освободиться от Танте Хелен и «Зверинца», а после этого просто пережить день, становясь с каждым утром сильнее. Теперь она не знала, чего хочет.

«Прямо сейчас было бы неплохо получить хотя бы извинение, – решила она. – И я не сяду на корабль без него. Даже если Каз не сожалеет о сказанном, он может сделать вид. Пусть хотя бы сымитирует, что он человек».

Если бы она не опаздывала, то сделала бы петлю вокруг Западного Обруча или же просто пошла по крышам. Вот таким она любила Кеттердам: пустым и тихим на высоте, с оставшейся где-то далеко внизу толпой, с освещаемыми луной пригорками остроконечных пик и нерабочими дымоходами. Но сегодня у нее не было на это времени. В последний момент Каз послал ее на поиски двух кусков парафина. При этом даже не сказал, для чего они и почему так внезапно понадобились. А снегозащитные очки? Ей пришлось побывать в трех разных лавках специального снаряжения, чтобы добыть их. Девушка так устала, что не рисковала подниматься над фронтонами. Не после двух бессонных ночей и целого дня, проведенного в поисках вещей, необходимых для похода на Ледовый Двор.

И еще ей хотелось доказать самой себе, что она сможет это сделать.

Инеж никогда раньше не бродила по Западному Обручу в одиночку. В компании Отбросов она могла с легкостью пройти мимо «Зверинца», даже не взглянув на золотые решетки на окнах. Но сегодня вечером ее сердце учащенно забилось и кровь зашумела в ушах, когда она увидела позолоченный фасад. «Зверинец» был построен так, чтобы походить на многоуровневую клетку. Первые два этажа оставались открытыми, не считая легких золотых решеток. «Зверинец» также известен как «Дом экзотики». Если вам по душе шуханские девушки, или фьерданские великанши, рыжеволосые красавицы с Блуждающего острова, или темнокожие земенки, «Зверинец» – то место, которое вам нужно. Каждой девушке присваивалось «звериное» имя: леопард, лошадь, лисица, ворона, горностай, лань, змея. Сулийские провидицы обычно надевали маски шакалов, когда занимались своим ремеслом, разгадывая судьбу человека. Но какой мужчина захочет спать с шакалом? Поэтому сулийки в «Зверинце», а их там предостаточно, были известны как рыси. Клиенты приходили не за самими девушками, а просто за коричневатой сулийской кожей, за огненными каэльскими волосами и за золотым блеском шуханских глаз. Звериные имена оставались, а вот девушки появлялись и пропадали.

Инеж заметила павлиньи перья в гостиной, и ее сердце дрогнуло. Это всего лишь часть декорации, пышной цветочной композиции, но ее тревога не утихала. Наоборот, она возрастала и перехватывала дыхание. Со всех сторон толкались люди, мужчины – в масках, женщины – в вуалях. Или, возможно, это были мужчины в вуалях, а женщины в масках. Трудно сказать. Рога Чертенка. Выпученные глаза Безумца, грустное черно-золотое лицо Королевы Скарабеев. Художники любили рисовать Западный Обруч – парней и девушек, работающих в борделях, искателей удовольствий, одетых как персонажи «Зверской Комедии». Но здесь не было ни красоты, ни настоящего веселья и радости, только деньги и люди, стремящиеся сбежать от реальности, ищущие какого-то яркого забвения, декадентских сновидений, из которых можно вынырнуть в любой момент.