Шестерка воронов

– А-а, понятно. Я порочная соблазнительница-гриш, обольстила тебя своими чарами! – Она ткнула его в грудь.

– Прекрати.

– Нет, я тебя обольщаю.

– Помолчи уже!

Она танцевала вокруг него на снегу, тыча пальцем ему в грудь, живот, бока.

– Господи, какой же ты твердый! Такое произведение искусства требует немалых усилий. – Он засмеялся. – Сработало! Соблазнение началось. Фьерданец повержен. Ты бессилен против моих чар. Ты…

Лед под ее ногами проломился, и Нина сорвалась на крик. Она вслепую замахала руками, пытаясь схватиться за что-нибудь, что остановит падение. Ее пальцы царапали лед и камни.

Дрюскель схватил ее за руку, и девушка вскрикнула от боли, ибо он чуть не вырвал ее из сустава.

Так она и зависла над пустотой; единственное, что удерживало ее от падения в зияющую ледяную пасть, – это рука Матиаса. Она взглянула ему в глаза, и на миг ей почудилось, что он ее отпустит.

– Пожалуйста, – взмолилась она. По ее щекам текли слезы.

Он перетащил ее через кромку льда, и они медленно поползли к твердой почве. Затем легли на спину и попытались отдышаться.

– Я испугалась… испугалась, что ты меня отпустишь, – выдавила Нина.

Последовала длинная пауза, а потом он выпалил:

– Я думал об этом. Всего секунду.

Девушка издала смешок.

– Все нормально. Я бы тоже об этом подумала.

Фьерданец поднялся на ноги и протянул ей руку.

– Меня зовут Матиас.

– Нина, – ответила она и пожала ее. – Приятно познакомиться.

Кораблекрушение случилось больше года назад, но казалось, будто с того времени не прошло и дня. Иногда Нине хотелось вернуться назад, когда все еще было хорошо, к тем долгим дням на льду, когда они были просто Ниной и Матиасом, а не гришом и охотником на ведьм. Но чем больше она об этом думала, тем яснее понимала, что они просто обманывали себя. Те три недели были ложью, которую они выдумали, чтобы выжить. А правда – это кострище.

– Нина, – позвал Матиас, уже почти переходя на бег позади нее. – Нина, ты должна вернуться к остальным.

– Оставь меня в покое.

Когда он взял ее за руку, она развернулась и сжала кулак, перекрывая ему доступ к воздуху. Любой другой сразу бы отпустил ее, но Матиас был натренированным дрюскелем. Он схватил ее вторую руку, прижал к телу и крепко обхватил девушку, чтобы она не могла воспользоваться ею.

– Перестань, – тихо сказал фьерданец.

Она пыталась вырваться, свирепо глядя на него.

– Отпусти меня.

– Не могу, пока ты представляешь угрозу.

– Я всегда буду для тебя угрозой, Матиас.

Уголки его губ приподнялись в грустной улыбке. В глазах была печаль.

– Я знаю.

Хельвар медленно отпустил ее. Нина шагнула назад.

– Что я увижу, когда мы прибудем в Ледовый Двор? – требовательно спросила девушка.

– Ты напугана.

– Да, – она упрямо задрала подбородок. Отрицать не было смысла.

– Нина…

– Ответь на вопрос. Я должна знать. Комнаты пыток? Горящий костер на крыше?

– Во Дворе больше не используют этот метод.

– Что тогда? Потрошат и четвертуют? Расстреливают? С королевского дворца открывается вид на виселицы?

– С меня хватит твоего осуждения, Нина. Перестань немедленно.

– Он прав. Ты не можешь продолжать в том же духе. – Рядом на снегу стоял Джеспер вместе с остальными. Как давно они наблюдали эту сцену? Видели ли, как она напала на Матиаса?

– Не лезь не в свое дело, – огрызнулась девушка.

– Если вы двое будете ругаться, то убьете нас всех, а меня еще ждет куча карточных игр, которые я должен проиграть.

– Вам нужно найти способ помириться, – вставила Инеж. – Хотя бы на какое-то время.

– Вас это не касается, – пробурчал Матиас.

Каз выступил вперед. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Как раз-таки нас это и касается. И следи за своим тоном.

Матиас вскинул руки.

– Она вас всех обманула! Этим она и занимается. Сначала заставляет поверить, что вы ее друзья, а потом…

Инеж скрестила руки.

– Что потом?

– Не лезь в это, Инеж.

– Нет, Нина, – возразил Матиас. – Расскажи им! Однажды ты сказала, что мы друзья. Помнишь? – он повернулся к остальным. – Мы три недели блуждали вместе. Я спас ей жизнь. Мы спасали друг друга. А когда добрались до Эллинга… я в любой момент мог сдать ее солдатам. Но я этого не сделал.

Матиас начал ходить взад-вперед, его голос становился громче, по мере того как он все больше погружался в воспоминания.

– Я одолжил денег. Снял жилье. Готов был предать все, во что верил, ради ее безопасности. Когда мы пошли в доки, чтобы купить билеты на корабль, там стояло керчийское торговое судно, готовое к отплытию. – Матиас вновь был вместе с ней на доках. Нина видела это по его глазам. – Спросите, что тогда сделала ваша благородная союзница, девушка, которая судит меня и моих собратьев.

Все молчали, но смотрели на Нину и ждали.

– Расскажи им, Нина, – потребовал Хельвар. – Они должны знать, как ты поступаешь с друзьями.

Девушка сглотнула и заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Я сказала керчийцам, что он – работорговец, захвативший меня в плен. Отдалась на их милость и умоляла помочь мне. У меня была печать, украденная с судна работорговцев, которых мы разгромили возле Блуждающего острова. Я использовала ее как доказательство.