Шестерки умирают первыми

Через полгода Кира поступила в институт на вечернее отделение, и в двадцать восемь лет получила диплом о высшем образовании по специальности «библиотечное дело». Для работы ей диплом был не особо нужен, она как начала в восемнадцать лет работать в библиотеке «Раритет», так и продолжала бы до самой пенсии, но уязвленное самолюбие требовало сатисфакции. Учиться ей было скучно, однако она упорно ходила на занятия, зубрила конспекты и писала контрольные, чтобы доказать Саше и его матери, что они ошибались на ее счет. Какое-то время после развода она бывшего мужа еще любила, поэтому ей было небезразлично его мнение. Потом любовь прошла, но бросать институт она не стала. Не в ее характере бросать на полпути начатое дело.

4

Кира ушла, и Платонов приготовился к мучительному ожиданию. Сейчас только шесть часов, пока она доедет до вокзала и оставит документы в камере хранения, будет уже семь, потом она начнет дозваниваться до Казанцева, он велел звонить с семи до восьми, но Валерка никогда не был обязательным и строгим, он может явиться домой и в десять, и в одиннадцать. И все это время Кира будет, как бездомная кошка, бродить по улицам, от автомата к автомату, а он, Платонов, будет метаться по чужой пустой квартире, гипнотизируя взглядом телефон.

Кира не зря его похвалила, он действительно оказался предусмотрительным, заняв в камере хранения одновременно две ячейки с похожими номерами. В министерстве его дружба с Русановым ни для кого не секрет, поэтому не исключено, что, узнав об исчезновении Платонова, телефон его ближайшего и давнего друга тут же взяли «на кнопку» в надежде, что беглец ему позвонит. Серега даже и не знает, что его телефон прослушивается. Двадцать седьмая ячейка находится не в том зале, где сто двадцать седьмая, и, если разговор Киры и Русанова достиг чужих ушей, Киру будут караулить возле двадцать седьмой, а она в это время спокойно оставит документы в соседнем зале, где ее никто не ждет. А уж сообщить Русанову завтра, что у ячейки другой номер, – дело техники и сообразительности. Можно позвонить, например, и сказать, что нужно не забыть пять раз по двадцать или три раза по тридцать плюс десять. Да много способов, не в этом суть.

5

В камеру хранения Киевского вокзала они пришли вдвоем. Осмотрелись, нашли двадцать седьмую ячейку, прикинули, где лучше всего встать, чтобы держать ее постоянно в поле зрения и при этом самим не бросаться в глаза. Наметили несколько точек, чтобы не светиться все время в одном и том же месте: кто его знает, сколько ждать придется, не исключено, что и до завтра.

Они были братьями, правда, двоюродными, но внешнее сходство было поразительным. Старшему было под пятьдесят, младшему – немного за тридцать, и при желании они вполне сходили за отца и сына, для этого надо было только правильно одеться, чуть увеличив возраст старшему и, соответственно, чуть уменьшив – младшему.

Младший из братьев примостился между рядами металлических шкафов-ячеек, старший вышел на платформу покурить и разведать, где можно перекусить, купить воды, посидеть на лавочке, сходить в туалет. Через двадцать-тридцать минут он вернется и сменит младшего на посту возле двадцать седьмой ячейки, отпустив братишку пройтись и размять ноги. Пока можно особо не напрягаться, если женщина сказала, что положит документы в камеру хранения завтра, то скорее всего она сделает это сегодня во второй половине дня. Многолетние наблюдения убедили братьев в том, что чаще всего так и происходит. Ни один дурак не пойдет к тайнику точно в то время, о котором предупреждает, это азы сыскного дела. Стало быть, пару часов можно сидеть расслабленно, а уж после четырех начнется самая работа. Тогда один из них постоянно должен быть в зале, другой – на платформе, сохраняя визуальный контакт.