Шестеро и Уманский

– Пришел его менять, – испуганно объяснял Мойщик. – А он еще теплый. Застрелен из игольника, часа за два, думаю, до пересменки. А тут еще вот, – Мойщик протянул сложенный вдвое бумажный листок. – У Кулака на коленях лежал.

«Всех вас перешлепаю, – значилось на листке. – По одному. Уманский».

* * *

На этот раз в кают-компании нервное напряжение, казалось, насытило и пропитало воздух.

– Значит, так, – Аристократ вывалил на стол бластер. – Прочесываем корабль от носа к корме, единой группой, в пределах видимости. Каждый отвечает за каждого. Не знаю, как сюда мог пробраться этот гад, и думаю, что никакого Уманского нет, но другого выхода я не вижу. Кстати, что означает «Уманский»?

– Это фамилия, – подсказал Доктор. – Славянская. Я слыхал об одном копе, которого так звали. Якобы у него перебили всю семью, то ли на Венере, то ли еще где, и он поклялся отомстить. Вот и мстит всем без разбора.

– Я тоже слыхал, – подтвердил Мойщик. – Говорят, есть такой, действует на свой страх и риск. Сам разыскивает нашего брата, сам судит, выносит приговор и сам же его исполняет. Только до сегодняшнего дня я думал, что это байки.

– Я и сейчас думаю, что байки. – Аристократ в сердцах сплюнул. – И кто-то из вас троих прикрывается именем этого Уманского. Знать бы только зачем.

– Арист, – сказал Карлик твердо. – Мы все тебя уважаем и признаем твой авторитет. Только вот что, давай без обид. Убивал кто-то не из нас троих, а из нас четверых, хорошо? В таком деле исключений быть не может.

Аристократ на секунду задумался.

– Согласен, – сказал он. – Начинаем. Если неким чудом на судно удалось пробраться Уманскому или кому угодно – мы его найдем и шлепнем. Пошли.

* * *

Как Аристократ и предсказывал, поиски не привели ни к чему. Грузовоз прочесали дважды от носа к корме и столько же раз в обратном направлении. Ни единого постороннего живого организма тепловизорам обнаружить не удалось.

– Итак, один из нас называет себя Уманским, – подытожил Аристократ, когда снова собрались в кают-компании. – Что ж, делать нечего, нам придется всем пройти через приборы Доктора.

Аристократ замолчал. Остальные молчали тоже. За каждым были дела, о которых знать никому постороннему не полагалось.

– Другого выхода, похоже, нет, – вздохнул наконец Карлик. – Лучше пускай один из вас заложит меня, чем пришьет. Я согласен.

– Согласен, – кивком подтвердил Мойщик.

Доктор побледнел лицом.

– Вам когда-нибудь приходилось смотреть ментограммы? – спросил он, ни к кому лично не обращаясь.

– Нет, – Аристократ отрицательно покачал головой. – Это что же, неприятно?

– Более чем неприятно. Это словно делаешь грязную работу, на которой задыхаешься от брезгливости. Даже если сам творил не лучше того, что увидел.

– Понятно, – Аристократ хмыкнул. – Что ж, слабонервных у нас нет. Пойдемте в стационар. Я буду первым.

* * *

– Начинай думать о детстве, Арист, – распорядился Доктор. – Вспоминай свою жизнь год за годом. Самые яркие воспоминания мы увидим, – пояснил он. – И наверняка увидим недавние.

Аристократ в знак согласия моргнул. В массивном, закрывающем нижнюю часть лица шлемофоне он был похож на вышедшего в отставку космонавта, примерившего рабочую форму.

Троица завороженно уставилась на экран монитора. Некоторое время на нем расплывались лишь звездастые кляксы. Потом они сгинули, превратившись в кадыкастого паренька, сосредоточенно отпиливающего голову кошке. Кошку сменил другой паренек, тощий, прикрученный проволокой к столбу. Кадыкастый деловито руководил избивающей его компанией. Тот же тощий, но уже лежащий ничком в натекшей кровавой луже. Колония для малолетних преступников в пустыне Невада. Драки, поножовщина, затем наглый и дерзкий побег. Притоны в Акапулько, спиртное, девки. Групповое изнасилование, еще одно. Налет на Первый мексиканский, перестрелка с полицией. Вновь колония, взявший молодого бандита под свою руку матерый разбойник-рецидивист с Гватемалы.

Следующие полтора часа компания молча наблюдала, как набирал авторитет их главарь. Новые налеты, но теперь продуманные, организованные. Аферы, банковские махинации, киднеппинг. Авто и аэромобили, красотки в мехах и неглиже, красотки в чем мать родила, набитые купюрами кейсы, отели, космолеты, гигантские ставки в казино. Наконец Церера, они вшестером в кают-компании грузовоза, зарезанный в своей каюте Стрелок…

– Здесь помедленнее, – велел Доктор. – Вспоминай, что делал за последние трое суток, тщательно, чуть ли не поминутно.

Десять минут спустя Доктор стянул с главаря шлем.

– Чист, – констатировал он. – Кто следующий?

Следующим вызвался Мойщик. Его биография отличалась от только что просмотренной лишь меньшим масштабом.

– Если бы ментограммы считались доказательством в суде, – осклабился Мойщик, освободившись от шлемофона, – то я сейчас напоказывал на пожизненное, а Арист – на вышку. И потом…

– Главное, что ты чист, – прервал Карлик. – Ох, как не хочется, – признался он. – Не хочется просвечиваться, у меня там… Ладно, давайте, – Карлик махнул рукой.

* * *