Шестеро против Шекспира. Печальные комедии современности

Рива. Скажи, Арон, что ты шутишь!

Арон. Когда я последний раз шутил, Рива?! Еще до революции!

Рива(встает и хватает его за рукав). Арон, нет! Подумай: где – ты, и где – Деникин?!

Арон. Рива, да! И ты знаешь, дорогая, если я сказал – да, то это таки – да, а не таки – нет!

Рива плачет, пытаясь его остановить.

Рива. Геволд! Мишигинэр, вус титсты! (Плачет и рвет на себе волосы.)

Арон собирается.

Арон(сквозь плач Ривы). Извините, но тут и без перевода с идиш понятно, что Рива кричит мужу.

Рива. Что ты делаешь, идиот! (Плачет.)

Арон(уходя). Я еду!

Рива (в зал). И Арон поехал! И, вы не поверите, он таки нашел ставку Деникина и добился своего. Его принял сам Деникин.

За большим столом сидит Деникин. Напротив него на стуле – Арон Орлов.

Деникин. Вы довольны, господин Орлов? Хочу еще раз принести вам свои извинения за действия моих офицеров.

Арон. Что вы, господин генерал, что я не понимаю! Идет война… Чтобы тот, кто придумал войну, туда не доехал, обратно не вернулся и в дороге не остался!

Деникин. Да! Великие потрясения не проходят без поражения морального облика народа. Русская смута, наряду с примерами высокого самопожертвования, всколыхнула еще в большей степени всю грязную накипь, все низменные стороны, таившиеся в глубинах человеческой души. Это, к сожалению, коснулось даже офицеров. Тем не менее, вам заплатили деньги за вашу работу?

Арон. Спасибо, ваше высокоблагородие! Заплатили. Конечно, моя работа стоит дороже, но… В общем, если вы тоже захотите новый мундир, я сделаю вам хорошую скидку.

Деникин. Господин Орлов, вы, как я разумею, еврей?

Арон. Да, слава Богу! Уже шестьдесят пять лет как один день.

Деникин. Почему же – слава Богу, ведь евреи вечно недовольны своей судьбой?

Арон. Господин генерал, я не всегда доволен своей Ривой, но неужели вы думаете, что я на кого-нибудь ее променяю?! Вот так и евреи.

Деникин. Хорошо! Тогда ответьте мне, почему ваши единоверцы в основном поддерживают большевиков?

Арон. А почему вы, господин генерал, поддерживаете царя?

Деникин. Я служу святому делу освобождения России! России, которая дала мне все. И пусть в силу неизбежных исторических законов пало самодержавие и страна перешла к народовластию. Но нет свободы в революционном застенке и нет равенства в травле классов. И, кстати, к вашему сведению, господин Орлов, мой отец был крепостным, поэтому я гораздо ближе к пролетариям, чем всякие Троцкие и Ленины, вместе взятые!

Арон. Ну, я думаю, если бы ваш папа был евреем, стать генералом вам было бы еще труднее. Но дело не только в этом, господин Деникин. Вот мне, чтобы быть портным, нужны только мои руки, а вам, чтобы быть генералом – целая армия! Потому что любой генерал без армии – ноль, даже если он сам Наполеон Бонапарт. Махать саблей – не фокус, надо сделать так, чтобы за вами пошли живые люди!

Деникин. Должны идти! Ведь именно белый режим приносит народу свободу церкви, свободу печати, внесословный суд и нормальную школу. А ваш Бронштейн-Троцкий хочет разрушить мою Россию!

Арон. Э-э… Господин Деникин! Вы заметили, с чего начинается голова человека? С ушей! Троцкий умеет красиво говорить. А уши – слабое место не только у женщин… Как говорила моя бабушка Берта – говорите вы тоже!

Деникин. Троцкий – дешевый демагог! А я – солдат! И для меня главное – долг и приказ!

Арон. Адля него главное – власть! Человек, который жаждет власти, это то же самое, что утопающий. Если не будет соломинки, он будет хвататься за пузырьки в воде, топить других, только чтобы любой ценой вынырнуть на поверхность. А большевиков, я вас уверяю, поддерживают далеко не все наши. Потому что, как сказал один умный раввин: «Революцию делают Троцкие, а расплачиваются за нее Бронштейны».

Деникин. Тогда я тем более не понимаю, зачем ваши соплеменники так массово пошли в эту так называемую революцию?

Арон. Зачем… Потому что все в этой жизни устроено как в обычном трактире: вас привлекает меню, вы заказываете блюдо, наслаждаетесь вкусом – а час расплаты наступает потом!

Деникин. Да… Есть суд Божий, господин Орлов, а есть приговор Истории. Если мы проиграем Россию большевикам, Господь, возможно, нас простит, а вот История – вряд ли… Не смею вас больше задерживать! (Поднимается.)

Арон. Бога мы сердим нашими грехами, а людей – достоинствами! Да простятся нам грехи наши! Еще раз большое спасибо, господин генерал!

Деникин. А что это вы, господин Орлов, на меня так пристально глядите?

Арон. На всякий случай, господин Деникин. Снимаю на глаз мерку.

Деникин. Мерку?!

Арон. Да вы не волнуйтесь, я же не столяр, я – портной. Деникин. Ну-ну…Честь имею!

Уходят.

Убитая горем Рива во дворе крутит швейную машинку Арона. Появляется чуть пьяный и счастливый Арон.

Арон. Рива, Ривочка! Посмотри, что я привез!