Шестидневная война

В Аммане глава Организации освобождения Палестины Ахмед Шукейри заявил, что его армия «возможно и весьма вероятно» сделает первый выстрел. Если арабы, сказал он, овладеют Израилем, то уцелевшим евреям помогут возвратиться в страны их рождения. «Но мне кажется, что никто не уцелеет», – добавил он.

В Германии боннский кабинет пересмотрел свое прежнее решение не поставлять противогазов Израилю. 20 тысяч противогазов должны были быть поставлены в кратчайший срок. Кабинет постановил, что противогазы служат исключительно гуманным целям и не являются военным снаряжением, которое НАТО запрещало экспортировать в районы кризиса.

Оборонительный пакт 30 мая, бесспорно, явился событием, побудившим Израиль избрать путь войны. Со стратегической точки зрения союз между Египтом и Иорданией создавал нетерпимое положение для Израиля, который был открыт для нападения в своем наиболее уязвимом месте – «мягком подбрюшнике». Там иорданская территория вклинивалась в Израиль всего в 12 милях от средиземноморского побережья и служила базой для нападения. Согласно условиям оборонительного пакта, начальник египетского штаба в случае войны принимал командование над объединенными силами Иордании и ОАР. Создавались клещи, приводимые в движение из Каира.

Глава 3. Израиль принимает решение

В то время как в Вашингтоне и в Организации Объединенных Наций события развивались медленно, если вообще происходило какое-то движение, на Ближнем Востоке ситуация менялась с большой быстротой. События застигли договаривающиеся стороны врасплох. Пока президент Джонсон и премьер-министр Вильсон рассылали документ, пытаясь заручиться подписями и поддержкой со стороны морских держав для согласованных, возможно, насильственных действий с целью прекращения блокады, проблема проливов, по мере обострения общего кризиса, отступала на второй план. Воспользовавшись тем, что Ближний Восток не был единственным районом, приковавшим к себе внимание мира, арабы осуществили следующие четыре мероприятия, каждое из которых раньше расценивалось Израилем как достаточное основание для начала военных действий: египтяне закрыли проливы, они сконцентрировали свои войска на Синайском полуострове, Хусейн заключил союз с Насером, Ирак ввел свои войска в Иорданию. Мало кто мог представить себе, что возглавляемая Хусейном Иордания окажется под контролем Насера, но это произошло, по крайней мере, в отношении иорданских вооруженных сил. Одно дело – угроза израильскому судоходству и закрытие доступа в Эйлат, другое – прямая и смертельная угроза, нависшая над страной в результате наращивания арабских сил вдоль ее границ.

Израиль, армия которого на 4/5 состояла из резервистов, не мог до бесконечности держать свои войска под ружьем. Уже в конце мая многие магазины и торговые предприятия были закрыты, заводы и фабрики работали с перебоями, некому было убирать урожай. Израиль не мог мириться с подобной ситуацией. Но, с другой стороны, страна не могла понизить степень своей отмобилизованности, пока существовала угроза внезапного нападения соседних государств. Во всей стране, в особенности в армии, нарастали чувства беспокойства и недовольства. Это был один из тех редких в демократическом обществе случаев, когда общественное мнение смогло эффективно повлиять на правительство, помимо выборов в парламент. Страна требовала принятия решения и желала видеть у кормила власти человека, которого она знала и которому доверяла. В течение многих лет Бен-Гурион, занимавший пост премьер-министра и министра обороны, освобождал израильтян от каких-либо опасений за их безопасность. Теперь же, после 10 лет мира, Израиль столкнулся с кризисом столь же серьезным, как Война за независимость 1948 года, когда каждый сотый израильтянин погиб, защищая свое молодое государство, с провозглашением которого завершилась эпоха еврейских скитаний.

Перед лицом арабской угрозы израильский народ обратил свои взоры на одного человека – генерала Моше Даяна, победителя в Синайской кампании 1956 года. Это был деятель, обладавший знаниями и способностью правильно оценить положение и принять решение. Израильтяне были готовы подчиниться решению Даяна – сражаться или ждать – в полной уверенности, что каким бы оно ни было, в основе его будут веские мотивы.