Шестидневная война

С наступлением темноты они продвинулись на юго-восток и вышли к пересечению дорог, ведущих в Джебель Либни, которые они также блокировали. Прибыло горючее и боеприпасы, но израильтяне приостановили наступление в ожидании приказа продолжать продвижение к Абу Агейле и окружить египтян с тыла. В то же время Шарон выслал второй разведочный отряд с танками, джипами и минометами в южном направлении, к дороге Кусейма – Абу Агейла. Там они с наступлением ночи окопались. Благодаря этим двум маневрам израильтян, все египетские пути переброски подкреплений из Кусеймы, Эль-Ариша и Джебель Либни оказались перерезанными. Тем самым были отрезаны все пути отхода из Абу Агейлы. Окружение было завершено.

С наступлением сумерек два вертолета с парашютистами-сигнальщиками пролетели на малой высоте над дюнами и приземлились в миле к северу от египетских укреплений. В их задачу входило посредством световых сигналов направить главные силы, перебрасываемые вертолетами, к исходному рубежу атаки. Как только стемнело, туда был переброшен в полном составе батальон парашютистов. «Вертолетами можно с гораздо большей точностью и быстротой перебросить войска, чем с помощью самолетов, которые сбрасывают солдат на большой площади», – заметил Шарон.

В 21.45 израильские войска были готовы к атаке. Были устроены заслоны за египетскими линиями, и израильский танковый батальон северо-западнее Абу Агейлы был готов атаковать египтян с тыла. Израильская пехота была придвинута на расстояние нескольких сотен метров к египетским траншеям, и основная масса бронетанковых сил, которая держалась в отдалении, чтобы не попасть под прямой обстрел египетской артиллерии в дневное время, была также передвинута на передовые рубежи, против египетских позиций.

Командный пункт Шарона находился в то время в дюнах, всего в 1000 ярдах от египетских траншей. Шарон потом рассказывал: «Было светло, как днем, от разрывов осколочно-фугасных и зажигательных снарядов, освещавших всю местность». В 22.00 штаб Южного фронта предложил на усмотрение Шарона перенести наступление на другой день, когда можно будет обеспечить поддержку с воздуха. До этого срока израильская авиация смогла совершить только один налет на траншеи египтян в районе Абу Агейлы. Один самолет был сбит огнем зенитной артиллерии, но летчик спасся.

Шарон впоследствии вспоминал:

У меня было вполне реальное основание опасаться за жизнь наших солдат. Я чувствовал, что даже при поддержке авиации овладеть столь сильно укрепленной позицией в дневное время будет очень трудно. Я утром видел, как наши солдаты двигались вперед через дюны. На их лицах была уверенность, и я знал, что они готовы к штурму. Я не мог заставить их ждать. Я был уверен, что мы возьмем Абу Агейлу.

В 22.45 Шарон отдал приказ о наступлении. В тот же момент шесть артиллерийских дивизионов, которые он ранее придвинул к противнику и которые скрывались за дюнами к востоку от Абу Агейлы, открыли огонь.

Вот рассказ Шарона об этом событии:

В течение получаса свирепствовал шквал огня. За всю жизнь я не слышал и не видел ничего подобного. Затем я приказал парашютистам прорвать египетские оборонительные позиции и подавить вражескую артиллерию. В то же время я дал указание танковому батальону, размещенному северо-западнее эль-аришской дороги, выступить и атаковать противника с тыла. Через несколько минут я распорядился, чтобы вся танковая бригада придвинулась вплотную к египетским позициям и открыла огонь, но в воздухе было столько копоти и пыли, что они не могли стрелять, так как не видели цели.

В 23.15 наша артиллерия прекратила огонь, начали стрелять танки, пехота перешла в наступление. Каждый батальон должен был очистить определенную траншею противника. Ранее я послал за 150 фонарями. На полевом складе у меня был друг, и я велел передать ему, что мне нужны 50 красных фонарей, 50 зеленых и 50 синих. На складе стекла фонарей спешно покрасили, и через два или три часа их доставили мне. Каждому батальону были переданы фонари определенного цвета. Таким образом наши танкисты знали точно, где находится наша пехота, и могли вести огонь через головы наступающих солдат. Мы применили прожекторы, чтобы осветить всю местность и обеспечить прицельную точность танковым пушкам.

Во вторник в 0.30 египетский огонь начал ослабевать. Парашютисты делали свое дело, но несли потери. В одной части из 150 человек 5 было убито и 15 ранено. Я приказал не оставлять раненых. Мы никогда не оставляем их, но на этот раз я хотел, чтобы они взяли своих раненых с собой в случае египетской контратаки. Так как одного раненого несут два человека, то почти половина солдат этой части не могла принимать участия в бою.