Шестикрылый серафим Врубеля

Все тут же принялись восхищаться глубиной и своевременностью замечания железнодорожного магната. И репортер Неудобный тут же аккуратно занес слова Саввы Ивановича в записную книжечку, с которой никогда не расставался. Александра записывать поленилась, решив, что столь глубокую мысль будет трудно забыть.

Наконец собравшиеся в кают-компании путешественники в иллюминаторы увидели, как в синей мгле показались огни крохотного конвоировавшего «Николая» пароходика «Самоед». Пассажиры тут же высыпали на палубу и стали наблюдать, как капитан их корабля переговаривается с капитаном «Самоеда». Тот никак не мог взять в толк, что происходит и чего от него хотят. Когда наконец понимание было восстановлено, матросы долго и безуспешно пытались передать на «Самоед» канат, а когда передали, то выяснилось, что канат не к чему привязать. Наконец машинист «Самоеда» ухитрился прикрепить канат к своей машинной оси, и, надрываясь и кряхтя, крохотный пароходик стал тащить внушительного «Николая» с мели. Таким манером в шесть утра прибыли в Котлас.

Над берегом, где остановился пароход, возвышался погост. И, едва только ступив на землю, путешественники сразу же поняли, что двигаться можно только наверх. Пренебрегая уроном, наносимым верхнему платью, министр и свита стали карабкаться по насыпи. Александра взбиралась вместе со всеми, в особенно трудных местах протягивая руку охающему Неудобному. Взобравшись на самый верх и приложив к глазам болтавшийся на шее бинокль, Савва Иванович в восхищении зацокал языком.

– Более идеальную пристань нельзя себе и представить! Взгляните только! Наш пароход подошел к берегу вплотную! Берег высок настолько, что никогда не заливается водою, и тут же идет обширное пологое пространство, где, по всему вероятию, быстро вырастет торговый город, как только сюда подойдет сибирский хлеб. Здесь хлебные амбары могут быть расположены вдоль самого берега реки, так же как и линия железной дороги.