Шестнадцать против трехсот

Авилов присел на самодельный табурет. Успели сделать бойцы.

— Ты прав. Ждать смысла нет. Вызывай сам генерала Подшивалова.

— Накладки не будет?

— Вызывай, Толя!

Валевич набрал номер, отстранил трубку:

— Занято, командир.

— Суслов успел раньше связаться, ладно, подождем.

Он повернулся к Базанову:

— Женя, возьми пару ребят, заберите у сирийцев хоть пару гранатометов с выстрелами.

— Понял.

Базанов вышел с КНП.

Через три минуты спутниковая станция издала сигнал вызова.

Командир группы ответил:

— Авилов, Дмитрий Георгиевич.

— Что происходит на позициях обороны?

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.

— Извини, здравствуй. Так что происходит?

— Ничего особенного, наши доблестные союзники снимаются с позиций и отходят в город.

— Чем вызвано это?

— А разве подполковник Суслов не доложил?

— Я у тебя спрашиваю. У меня ты в подчинении, а не начальник разведки базы.

— Понял, докладываю по существу.

Командир группы доложил, не упуская ни малейшей подробности.

Выслушав подполковника, генерал воскликнул:

— Они что, с ума сошли? Отводить такие силы?

— Не они, солдаты ни при чем, ротные ни при чем. Это решение начальника штаба батальона, поддержанное руководством бригады.

— Уму непостижимо. А ты, значит, с группой решил остаться?

— А у нас другого выхода нет, Дмитрий Георгиевич. Высоту двести тридцать шесть и восемь сдавать нельзя ни в коем случае. «Духи» уже сейчас видят, что правительственный батальон снимается. Это наверняка известно полевому командиру Диани. Уверен, ночью они получат поддержку.

— Тем более. Что вы-то сможете сделать против целой армии боевиков?

— То же, что делали раньше. Будем истреблять ее.

— Но силы, Даниил, слишком неравны.

— Ничего, по крайней мере один вертолет нам Хмеймим выделяет, у нас еще три ракеты ПТРК, пулеметы, «АГС» на «Тигре», стрелковое оружие с тепловизорами и ночными прицелами, патронов хватает, высота представляет собой крепкий опорный пункт. Будет драться, Дмитрий Георгиевич. Уйти в Алеппо всегда успеем. Но… если вы прикажете, мы снимемся вместе с сирийцами. Но тогда… тогда придется и погоны снимать.

— Это почему?

— Потому, что мы на то и готовились, чтобы решать задачи, не предназначенные для армейских подразделений и даже армейского спецназа. Отход же — это позор. Какая может быть после этого служба? Как в глаза смотреть людям, которые потеряют близких из-за того, что мы, по сути, передадим игиловцам укрепрайон, откуда они и без захода в город смогут вести по нему огонь? Но «духи» не остановятся на рубеже обороны батальона, они прорвутся в восточные кварталы Алеппо, и вот тогда выдавить их оттуда станет возможно ценой большой крови. Я уже не говорю о потерях среди мирных жителей, которые, поверив нам, поверив в освобождение города, вернулись в свои дома.

Генерал прервал подполковника:

— Все! Достаточно. Я тебя услышал. Тебе на месте видней, решил остаться, оставайся, но обеспечь «коридор», по которому сможешь в проблемной ситуации быстро уйти в город. А я постараюсь тут, в Москве, повлиять на руководство, чтобы надавило на командование сирийской армии. Но завтра в любом случае вам вести бой одним.

— Вы бы начальника базы генерала Грубанова попросили не забирать у нас хотя бы один «полосатый». «Ми-24» поможет нам серьезно.

— Это решим. Там ситуация в Дейр-эз-Зоре осложнилась, но «Ми-24» вам оставят. А может, и добавят кое-что.

— Благодарю.

— Ты не благодари, Даниил, ты людей сбереги. Мне не цинковые гробы из Хмеймима нужны, а вы все живые нужны.

— И лучше победителями, так? — улыбнулся Авилов.

— Не побежденными, так правильнее. Давай, до связи! На меня выходи в любое время, хотя, честно признаюсь, вряд ли смогу что-то кардинально изменить. С Сусловым поговори. Он сделает для вас все возможное. Давай, и не вздумайте там погибать.

— Есть, товарищ генерал-лейтенант. До связи!

Подполковник передал трубку Валевичу. Спросил у Тимнева:

— Что у нас на плато?

— Тихо. «Духов» не видно даже в ночную оптику.

Вернулся Базанов, доложил:

— Взяли два «РПГ-7» с тремя выстрелами на гранатомет.

— И то дело.

Стемнело. Наконец личный состав и пообедал и поужинал.

На наблюдение выставили вдвое больше бойцов.

В 20:40 Авилов вызвал к себе саперов.

Капитан Краев и старший лейтенант Ивазов тут же явились. Все рядом, на одной высоте, помещения близко. Теперь в обоих — позиции группы. В тылу высоты взревели двигатели бронетранспортеров. Роты сирийского батальона начали отход.

Авилов указал саперам на табурет у стола:

— Присаживайтесь, господа офицеры.

Краев и Ивазов присели.

На столе карта района.

Командир группы спросил:

— Сколько у нас мин?

Ответил Краев:

— У нас немного, двадцать штук, но от сирийцев осталось порядочно, они их почему-то оставили на складе, да и ранее не использовали. Может, оттого, что специалистов не было? Так обычные мины должен уметь любой солдат ставить.

— Это неважно, — сказал Авилов. — Смотрите сюда, парни. Надо выйти под покровом темноты и под прикрытием пулеметчиков накрыть поля вот здесь, здесь и здесь.