Шестнадцать способов защиты при осаде

Трэссо говорил как есть. Великую Печать вырезал четыреста лет назад Стримон из Левкаса, величайший скульптор того времени. Работа Стримона уникальна – потому его и подрядили ее выполнить. На протяжении веков кто только не пытался скопировать хоть сколько-нибудь достоверно эту чертову штуку, но никому не удавалось – и на подделку никто не велся. Даже если вдруг удавалось раздобыть хороший слепок – все равно ничего толкового не выходило. Стиль Стримона просто невозможно воспроизвести; от попыток отказались даже самые талантливые и отчаянные. Ничего не поделаешь.

Я подозвал Нико.

– Арестуй этого человека, – приказал я. – Он фальсификатор. Отруби ему голову и повесь на какой-нибудь шпиль.

Трэссо вскочил как ошпаренный, но Нико оказался проворнее – сграбастал за руку и так выкрутил, что штамповщик закричал.

– Генерал Бауцес проследит за тем, чтобы тебе предоставили оттиски для работы, – сказал я. – Вопрос в том, у тебя есть материалы или нужно, чтобы мы их нашли?

Не успели Нико с Трэссо удалиться, как нарисовался Фаустин. Он тоже выступил с рефреном «где-я-был-и-что-случилось», а затем вручил бронзовую трубку со свернутым листом бумаги внутри.

– Лучше прочти вслух, – попросил я. – У меня перед глазами все плывет.

Все оказалось хуже, чем я думал. В Городе не оказалось толковых военных припасов – ну конечно, зачем держать их здесь, когда есть Классис. Однако Фаустин смог удивить меня – он пораскинул мозгами и выдал сносное решение. В подвалах гвардейских казарм лежали позабытыми двадцать ящиков с ущербными мечами тринадцатой категории. Еще братья Спейт, торговцы металлоломом, недавно выкупили у правительства тысячу единиц брони, классифицированной как непригодная для службы, – к счастью, ее пока не порезали на куски, и можно было прибрать ее к рукам. Кроме того, список подарков, полученных императорами от иностранных сановников за последние шесть столетий, включал в себя пятьсот мечей, шестьсот шлемов, семьсот сорок доспехов различных типов и узоров – все они были покрыты эмалью, инкрустированы золотом и камнями, украшены гравировкой с мифологическими сценами авторства лучших мастеров росписи. Впрочем, как ты шлем ни расписывай – это все еще элемент брони с определенной функцией. В общем, мы имели семь тысяч мечей, две тысячи доспехов… и притом – ни копий, ни луков, ни стрел. Как ни крути, мы были беззащитны.

Голова дико болела. Подумаю об этом позже, решил я.

– Фаустин, – сказал я, – я хотел бы познакомить тебя с новым министром снабжения…

– Ради бога, ответь на один вопрос, – обратилась ко мне Айхма, когда мы наконец на несколько минут остались одни. – Почему я?

Я вздохнул. Это казалось очевидным.

– Потому что, во-первых, это работа, которая требует мозгов, находчивости, ясного мышления и воображения. Во-вторых, она предполагает определенные возможности. У тебя будет полный контроль над поставками продовольствия в городе с населением в четверть миллиона человек. Любой другой на таком посту, неважно, насколько он благороден, бескорыстен и идеалистичен, рано или поздно впадет в искус: или его начнут шантажировать, или он не выдержит лиц оголодавших детишек. Но чтобы у нас был шанс выжить, ни для кого не может быть исключений, маленьких одолжений, сострадания и проявлений кумовства. Все должно быть как по учебнику. Мне нужен кто-то, кому я могу полностью доверять.

– Ты сошел с ума, – резюмировала Айхма со вздохом.

11

До поры до времени самое ужасное дело у меня выходило отложить, но вечно это продолжаться не могло. Я отправил Нико с поручением в квартал канатоплетов, послал за Артавасдусом и Стилико. Будь моя воля, приемную я обустроил бы в передней «Собачьего дуэта», но мои подручные не поняли бы такой жест. Ну и во Дворце стены прочнее. Меня пришлось нести туда на носилках, довольно унизительно.

– Мне нужен большой квадрат белой ткани, – сказал я. – И палка для привязи.

Стилико уставился на меня с недоверием:

– Мы что, собираемся вести переговоры?

– Не думаю, что из этого что-то выйдет, но попробовать стоит. Вы двое пойдете со мной.

К тому моменту я уже ощутил себя способным стоять на своих двоих – последние сто ярдов до Северных ворот одолел сам. Когда створки распахнулись и мы прошли, один из стражников в великолепных ярко-золотых доспехах улыбнулся мне и радостно помахал рукой: это был Лонгин, дежуривший на посту часового. Волна облегчения чуть не сшибла меня с ног. Стоило, наверное, спросить, согласились ли гладиаторы взять на себя предложенные обязанности, но на то не было времени.

Стилико держал белый флаг слева. Потом я, потом Артавасдус. Равнина перед нами казалась невероятно широкой, а вдалеке солнце освещало пять бесконечных рядов щитов на земле. Как я уже сказал, я не храбрый человек. И я действительно не хотел делать эту невероятную наивную глупость.

– Если нам дадут эвакуироваться из Города, пусть занимают его, – сказал я. – Может, нам позволят что-то взять с собой, но если нет – так тому и быть.

Стилико был шокирован.

– Отдать им Город?

Я пожал плечами.

– Мы не сможем защитить его.

– Но куда мы пойдем? Все эти люди…