Шестое чувство

Напротив, в квартире № 6, жил мистер Дрейк. Он частенько возвращался домой очень поздно. Можно было услышать, как хрустит под его ногами гравий перед домом. Меаде было любопытно, пришел ли он домой или тоже уже видит сладкие сны. Интересно, что мог видеть во сне мистер Дрейк? Человек с необычной внешностью, черные брови, как у Мефистофеля, очень густые и жесткие на вид серые волосы. Никто не знал, чем он занимался и куда уходил, когда его не бывало в квартире. Когда она встречалась с ним в лифте, он вел себя очень вежливо и предупредительно, но никогда не позволял себе никаких вольностей. Миссис Уиллард считала, что его гложет внутренняя печаль.

Квартира № 7 на последнем этаже была заперта. Семья Спунеров находилась в отъезде. Мистер Спунер бросил свои дела на складе, кажется, с шерстью. У него была дородная фигура, облаченная в неподходящий костюм цвета хаки; все время живой, веселый, любящий пошутить и поговорить о своей «милой женушке». Миссис Спунер, очень молоденькая, хорошенькая и суетливая, старающаяся, даже очень старающаяся, быть очаровательной. Меада иногда заходила к ней. Возможно, в своих снах она уносилась в те далекие времена, которые безвозвратно миновали: небольшой приятный кружок людей, легкая болтовня за партией в бридж, новое платье, новая шляпка, совместное с Чарли посещение картинной галереи и возвращение домой к скромному, домашнему ужину – вот такой привычный и ограниченный круг интересов; но все, чего ей так хотелось обрести, сейчас нельзя было найти нигде, кроме как во сне.

Восьмая квартира, последняя. Мисс Карола Роланд, актриса с театральным псевдонимом. Интересно, какое у нее было настоящее имя. Только не Карола и не Роланд – это не вызывало никаких сомнений. Какой бы дерзкой и красивой она ни была в детстве девочкой и какой бы у нее ни был тогда цвет волос, сейчас, в двадцать лет с лишним, она была ослепительной блондинкой и, видимо, такой же дерзкой и такой же красивой.

Меада постепенно засыпала. Карола Роланд ослепительно хороша, интересно, почему она живет здесь, глупо с ее стороны… зачем ей оставаться тут, странно, почему она сюда переехала… интересно, что она видит в снах, брильянты и шампанское, пузырьки, поднимающиеся кверху в наполненных золотистых бокалах… пузыри, поднимающиеся к поверхности моря… кораблекрушение… Меада опять вернулась в своих мыслях к прежнему.

В соседней комнате слышалось тяжелое дыхание миссис Андервуд, ее волосы рассыпались по подушке, лицо намазано кремом, ее плечи подпирают три огромные подушки, окно у нее открыто сверху, как было открыто окно раньше у Меады. Лунный свет клубился возле двойных окон. Он покрывал, словно занавес проем в окне. Что-то двигалось в тумане, прокрадывалось через ничем не прикрытый оконный проем. Послышался легкий скрип, как будто чья-то рука приподняла раму из двойных окон. Затем раздался другой звук, более слабый, едва слышный. Но никто не проснулся, никто ничего не услышал. Что-то легкое, вроде листа с дерева, скользнуло на пол через окно и осталось лежать. Тень прошла дальше, миновала окно Меады, открытое снизу. Никаких прикосновений рукой, ничего, кроме гладкого, холодного стекла вверху и пустого зазора внизу.

Двигаясь без всякой спешки, но и не медля, тень скользнула мимо. Она мелькнула в окне и исчезла. Больше никаких шорохов.

Меада пребывала в своих сновидениях, но в них уже не было места для Жиля. Все покрывал мрак. Она блуждала во мраке, тщетно и отчаянно пытаясь найти возлюбленного.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Во время отдыха мисс Сильвер обычно занималась рукоделием; сейчас она вязала носки для одного летчика и одновременно размышляла о невзгодах живших по соседству людей, при этом ею овладевало чувство искренней благодарности. Сколько несчастных лишилось своего крова в результате бомбежек, утратило все имущество, в то время как ее скромная квартира в одноэтажном доме в Монтажи-Мэншн ничуть не пострадала, даже ни одного стекла не было выбито.