Читаем Шестое чувство полностью

— Бардак, сущий бардак! Работать никто не хочет, на работу опаздывают (это явный намек на меня), саботируют (это — на Петю-Петушка), целыми днями пропадают невесть где (а это — на Тамару Андреевну), и в результате — полный развал, к концу месяца — авралы, неоправданно завышенные премии. Нет, надо все менять, так работать нельзя. Вот у тебя, — он ткнул пальцем в физиономию Пети-Петушка, — что это в ушах торчит? Вынь! А вы, Николай Николаевич, почему в таком виде? Что это вы себе позволяете? Какой пример молодежи подаете? Посмотрите…

Но он не успел закончить — в комнату вошел Вермишелев Антон Игнатьевич — наш начальник отдела и самый главный шеф.

— Доброе утро, товарищи, — произнес он голосом профессионального диктора и, увидев меня, двинулся к моему столу, на ходу пытаясь понять, чернилами я вымазал себе глаз или это на самом деле синяк. — А, вас-то мне и нужно.

— А я ведь вас, Николай Николаевич, предупреждал, — со злорадством проблеял кандидат в шефы и выскочка Балбесов в то недолгое мгновение, пока Вермишелев грузно поглощал метры грязного линолеума между входной дверью и моим рабочим местом. — И если не считать, Антон Игнатьевич, некоторой недисциплинированности со стороны старшего инженера Нерусского, — продолжал Балбесов, подскакивая к Вермишелеву прежде, чем тот достиг моего стола, — то в общем в лаборатории полный порядок.

Я сейчас неспособен был осадить этого хама Балбесова, так как голова моя была забита другим: я искренне сожалел об отъезде Евграфа Юрьевича. Но вот Антона Игнатьевича игнорировать я не мог. Я встал.

Вермишелев поморщился, нетерпеливым жестом отстранил назойливого карьериста, подошел вплотную ко мне и неожиданно улыбнулся, обнажив золотые коронки.

— Товарищи, прошу минуту внимания, — сказал он, обращаясь ко всем нам. — Вы все уже знаете, что нас внезапно покинул Евграф Юрьевич. Так вот, в связи с открывшейся вакансией на должность заведующего лабораторией считаю, — а это мнение не только мое, но и покинувшего нас Евграфа Юрьевича, — что нового завлаба следует искать не на стороне, а среди, так сказать, членов нашей дружной семьи… э-э… коллектива. Спешу вам сообщить, что кандидатура на этот ответственный пост уже выбрана, согласовала и утверждена «треугольником» отдела.

«Быстро сработали, — удивился я. — Могут, когда захотят. Наверняка, Балбесова назначат».

Между нами снова возник этот вертихвост Балбесов.

— Правильно решили, товарищи, — встрял он, пожирая главного шефа преданным взглядом. — Бесспорно, среди нас есть достойный товарищ, который…

— Погодите, Балбесов, — снова поморщился Вермишелев, словно у него заныл зуб, и вторично отстранил карьериста Балбесова, но на этот раз более решительно и даже, я бы сказал, сердито. — Вечно вы лезете со своей чепухой, а тут и без вас дел невпроворот…

Балбесов стал пунцово-серым, а Тамара Андреевна взвизгнула. Вермишелев же положил свою лапищу мне на плечо и торжественно возвестил:

— Вот ваш новый заведующий лабораторией, прошу любить и жаловать. От всей души поздравляю вас, Николай Николаевич, с повышением, от всей души! Рад. Искренне. Я ведь давно к вам приглядываюсь, а Евграф Юрьевич от вас просто без ума. Его благодарите, это он предложил вашу кандидатуру.

За его широкой спиной, там, где по моим расчетам должен был находиться Балбесов, кто-то жалобно, повизгивая, заскулил…

Вечером, по возвращении домой, Маша сообщила мне еще одну ошеломляющую новость: тетю Клаву срочно увезли в какой-то медицинский НИИ, так как у нее совершенно случайно (опять случайно!) обнаружили три сердца, причем два из них работали в противофазе, отчего пульс не прощупывался, а третье находилось в «горячем» резерве. Значит, и тетя Клава с глаз долой. Я бы не удивился, если бы вдруг услышал, что сержанта Стоеросова произвели в генералы и отправили в район Карибского бассейна с совершенно секретным заданием, а Мокроносова выбрали президентом международного движения за безалкогольный мир, а заодно и в депутаты Верховного Совета.

А месяц спустя мне на глаза попался популярный технический журнал, где кратко, скупо, в чисто информативном тоне сообщалось, что советский ученый Любомудров Е. Ю., ныне работающий в обсерватории города Хьюстон, США, в рамках обширной программы НАСА по изучению возможных контактов с внеземными цивилизациями, с помощью телескопа собственной конструкции открыл доселе неизвестную планету в созвездии Хромого Комара, на которой, вероятно, обнаружится белковая жизнь и даже разум. По просьбе ученого новую планету нарекли Большим Колесом — в память о небольшой тамбовской деревушке под тем же названием, где советский ученый имел честь родиться.

Итак, результаты эксперимента стали приносить плоды. Что ж, теперь сижу и с нетерпением жду контакта. Может, снова с Арнольдом увижусь?..

Май — июнь 1988 г., апрель — май 1990 г. Москва
Перейти на страницу:

Похожие книги