Шестое чувство судьбы

– Ай, – махнула обреченно рукой девушка. – Я только из-за Ленки сюда пришла. Ну куда меня такую кто возьмет в театральный. Это вы вон с ней длинноногие, тонкокостные. А я что? Разве что на роли кухарок сгожусь, если и поступлю. Кто же меня примет такую? Мой театр – это завод, до конца моих дней, – грустно улыбнулась девушка.

– Да ладно тебе, ты такая интересная, и не всегда длинные ноги признак таланта, – проговорила я, окинув взглядом девушку, которая, по моему мнению, была очень красивой и отчего она себя так недооценивала, я не могла понять.

Минут через пятнадцать из аудитории вышла, нет, вылетела, Лена.

– Меня вязли, – протрещала она, подлетая к Светлане.

– Ну, вот видишь, я же тебе говорила, – ответила Света и услышав свою фамилию отвернулась к окну, чтобы никто не увидел, мельком перекрестилась и пошла на прослушивание.

– Ну что, будем знакомы, – протягивая руку уже совершенно другим тоном проговорила Лена.

– Ну так что, и ты значит чья-то? – прищурив глаза спросила я.

– Извини, – мягко улыбнувшись проговорила девушка и я удивленно посмотрела на нее, настолько ее образ стал другим, более женственным, легким и ранимым. Передо мной уже была не та дерзкая красавица-стерва, готовая смести все на своем пути.

– Ладно, забыли, – протянула я ей руку и представилась.

– Хоть бы поступила, – прошептала девушка, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.

– А вы с Светой давно дружите? – спросила я.

– Да, с первого класса. Мы с ней даже уже не подруги, мы–сестры. Она единственный мой дорогой человек, у меня больше никого не осталось. Родители умерли, когда мне было десять лет, а в этом году и бабушки не стало. Теперь Света–все, что у меня есть. И если она не поступит, я дала себе слово, что тоже заберу документы. Потому, что я – всего лишь тень таланта по сравнению с ней. Если бы ты слышала, как она поет! А как перевоплощаться умеет! Мы в драмкружке при заводе играем всегда. Она там первая актриса. И если она не поступит, то здесь вообще никто не имеет права учиться тогда. Уж если она для них не талант, то тогда вообще никто.

Девушка говорила с такой гордостью о своей подруге, что, глядя на нее, я начала проникаться симпатией и к ней, и к Свете, поскольку, когда есть такая дружба чистая между двумя людьми, это много говорит об их внутренних, человеческих качествах. У меня такой подруги не было. Единственная моя близкая подруга, Галка, которая то и дело вечно тянула на себя одеяло во всех наших с ней жизненных ситуациях, была так, подругой исключительно в те моменты, когда у меня все было хорошо. Когда же в моей жизни что-то шло не так и хотелось поплакаться в чье-то плечо, она сразу растворялась в окружающей обстановке, если это можно так назвать, и появлялась на горизонте только тогда, когда моя жизнь налаживалась. Я даже сейчас была уверена в том, что она там, за белыми стенами больницы пыталась окрутить Игоря, пока меня не было рядом. При мысли об этом я нахмурилась, поскольку, правда, оказавшись на расстоянии с этим мужчиной, поняла, что у меня все-таки были какие-то чувства к нему, как бы я не пыталась их отогнать лавровым венком театральной студентки.

Прошло довольно-таким много времени, и мы с Леной недоуменно уже начали переглядываться, не понимая, почему так долго Света находится на прослушивании, как двери отворились, и девушка вышла из аудитории. Вид у нее был мягко говоря несчастный. С красными глазами и шмыгающим носом она прошла мимо нас и села на стоящий у стены стул. Посмотрев на нас, она заревела, опустив лицо в ладони, затем вскинула голову и вытерев нос подолом своего длинного цветастого платья проговорила, всхлипывая:

– Он сказал, что я толстая и мне нужно скинуть пять килограммов. А еще я не умею одеваться. И волосы у меня слишком длинные, нужно укоротить сантиметров на десять. И хожу я неправильно, – прорыдала она свою речь, чем вызвала у Лены гневный вздох.

– Вот сволочи, ну как так?! Как они не разглядели! Да что же это такое! Ты смотри какие, худых кур им подавай! Надоело уже это, пойду выскажу им все, – гневно проговорила Лена и было уже направилась к аудитории, как Света ее остановила.

– Да поступила я! Взяли меня! – не переставая реветь проговорила Света.

– А чего же ты ревешь тогда?! – воскликнула Лена, удивленно вскинув брови.

– Да Алексей Городецкий же такого наговорил. Толстая я, – заливаясь слезами ответила Света.

– Кто такой Алексей Городецкий? – спросила тихо я у Лены, пока мы с ней терпеливо ждали, когда же Светлана успокоится.

– Да это тот, самый молодой среди экзаменаторов, – ответила Лена. – Режиссер и актер. Светка ни одного спектакля его не пропускает. Она без ума от него.

– Я без ума. А он мне – ты толстая, – уже почти успокоившаяся девушка снова начала заходиться рыданиями и Лена, которой явно уже надоела ее истерика, одним рывком поставила ее на ноги и прикрикнула.