Шестое действие

Бог морей, облезлый, но все еще импозантный, в одной руке сжимал трезубец, а другой опирался на щит, украшенный какими-то гербами. Изображения почти стерлись, и лишь по числу значков – семь, можно было догадаться, что это гербы городов, входивших в Лигу Семи Портов.

Анкрен понимающе кивнула.

История, на которую намекал Мерсер, произошла более ста лет назад и в центральных областях империи уже подзабылась, но на побережье ее помнили. Теренс Убальдин, глава Морской Стражи, адмирал Лиги Семи Портов, прославленный флотоводец, одержал несколько блистательных побед в тот период Пиратских войн, когда, казалось, мятежные армады уже не встречали серьезного сопротивления и преступные корабли осмеливались заходить в самое устье реки Трим, в непосредственной близости от имперской столицы. «Враги Бога, государства и человечества» (так скромно именовали себя сами предводители Вольного братства моряков, не принявших имперской морской политики) были разбиты, а Теренс Убальдин осыпан всеми мыслимыми наградами.

Вернувшись в свой родной город, он зажил вельможей. В то столетие немало знатных людей оставили родовые замки и выстроили дворцы в городах. Но Убальдин поставил себе целью превзойти и графа Несского, и всю местную знать. Дворец Убальдина возводили с небывалой быстротой и пышностью, а после того, как адмирал переселился туда вместе с семейством, началась нескончаемая череда праздников. Балы и маскарады, танцы и фейерверки, собственная театральная труппа, зверинец, дворня, разряженная в парчу; фонтаны, бьющие вином; самые породистые кони и псы, толпы прихлебателей, называющих адмирала «спасителем Отечества», – всему этому, казалось, не будет конца. Тем временем в Тримейне тихо и неспешно работала комиссия, опираясь на сведения, собранные как тайной службой императора, так и целым отрядом, владевшим страшным орудием нового времени – двойной бухгалтерией. Было установлено, что адмирал утаил от казны и присвоил значительную часть добычи, захваченной у мятежников. Хуже того – многих пленных он отпускал за выкуп, хотя государственные преступники лишены права откупаться. Еще ужасней то, что адмирал сам спровоцировал (а некоторые утверждали – и организовал) наиболее дерзкие нападения мятежников, чтобы его последующие победы выглядели более блистательными. Все это было квалифицировано как государственная измена. Не чающий беды Убальдин был вызван в Тримейн и, после краткого судебного разбирательства, повешен во дворе Свинцовой башни. Мнения в обществе по этому поводу разноречивы до сих пор. В справедливости первых двух обвинений – в присвоении добычи и незаконном взимании выкупа – мало кто сомневался, но еще меньше адмирала за это осуждали. А вот насчет последнего и главного…

Узнав, какой ценой Убальдин достигал победы, те, кто еще недавно восхищался адмиралом, обзывали его свиньей, собакой и грязным мошенником. Однако для большинства моряков в империи Убальдин оставался героем, независимо от того, был он мошенником или нет.

На галерее появился невысокий пожилой мужчина, фигурой удивительно напоминавший перевернутую грушу, облаченную в винного цвета бархатный кафтан и переливчато-зеленый камзол. Короткие толстые ножки в полосатых панталонах и нитяных чулках он переставлял ловко и ладно. Лицо в обрамлении каштанового парика было испещрено мелкими морщинами.

– Кавалер Жебуан, наместник дворца, – представился он. Потом, прищурив один глаз, добавил: – Хотя… мы, сударь, уже встречались.

– Верно, – подтвердил Мерсер, – и я со своей спутницей хотел бы воспользоваться вашим гостеприимством.

– Разумеется. Насколько я помню, вы были в состоянии заплатить за постель.

– И сейчас тоже.

– В таком случае вам ее доставят… Знаете мозаичные комнаты, рядом с выходом в висячие сады? Выбирайте любую, там отовсюду прекрасный вид, – светски рекомендовал он и удалился.

– Что бы это значило? – спросила Анкрен.

– Ничего особенного. Привратник оповестил о нашем появлении, и Жебуан явился самолично проверить вновь прибывших. Он это делает только по отношению к тем, кто прибывает через подземный ход.

– Это что, разбойничий притон?

– Ничего подобного. Все вполне законно. Видишь ли, богатства адмирала конфисковали, а вот дворец оставили семье. А содержать эдакую махину без денег – сама представляешь… Покупателей на дворец тоже не находилось. В конце концов внук адмирала, чтобы избавиться от лишних хлопот, просто подарил его городу Нессе. Но городу тоже особо нечего было с ним делать. Дворец стоял себе и разрушался, пока предыдущего губернатора не осенила гениальная мысль. Было объявлено, что дворец Убальдина даст приют благородным семействам, оказавшимся в стесненных обстоятельствах. За мизерную плату. Так оно с тех пор и повелось.

– Значит, это что-то вроде Вдовьего дома в Свантере?

– Не совсем. Насколько я понял, во Вдовий дом вложены приличные деньги и постояльцы подчиняются строгому уставу. Здесь живут как бог на душу положит. Следят лишь за тем, чтоб поступала плата и чтоб не было кровопролитий. Для того и наместник.