Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.]

— Фаваль, я же сказал, что приеду. С чего ты вдруг решил, что меня не будет?

Фаваль потеребил ухо.

— Да так.

Ричард слез с фургона.

— Меня остановили городские гвардейцы…

— Нет! — Хохоток Фаваля разорвал тишину. — Чего они хотели? Они о чем-нибудь тебя спрашивали?

— Спросили, не видел ли я чего необычного.

— А ты не видел. — Он хихикнул. — И они тебя отпустили. Ты ничего не видел.

— Ну, вообще-то видел я того парня с двумя головами.

В тишине стрекотали сверчки. Фаваль моргал, раскрыв рот от изумления.

— Ты видел человека с двумя головами?

На сей раз расхохотался Ричард.

— Да нет, Фаваль, не видел. Я просто пошутил.

— Да? Ну, так это не смешно.

Ричард вздохнул.

— Наверное. Ты подготовил уголь? Мне еще предстоит долгая ночь. Виктор ждет металл, а Приска — уголь, иначе, по его словам, ему придется закрывать лавочку. Он сказал, что ты не выполнил его последний заказ.

Фаваль захихикал.

— Я не мог! Я хотел, Ричард Сайфер. Мне нужны деньги. Я задолжал дровосекам за деревья, их которых сделал уголь. Они сказали, что перестанут поставлять мне лес, если я с ними не расплачусь.

Фаваль жил на краю леса, поэтому сырья у него под рукой было навалом, но ему было запрещено рубить лес. Все ресурсы принадлежали Ордену. Деревья рубили только тогда, когда имеющие разрешение на вырубку дровосеки нуждались в работе, а не тогда, когда кому-то требовалась древесина. Так что большая часть древесины валялась на земле и гнила. Всякий, пойманный за незаконным сбором древесины, подлежал аресту за кражу у Ордена.

Фаваль умоляюще поднял руки:

— Я пытался доставить Приске уголь, но комитет отказал мне в разрешении. Они сказали, что я не нуждаюсь в деньгах. Не нуждаюсь в деньгах! Можешь себе представить? — Он болезненно рассмеялся. — Он сказали, что я богач, потому что у меня есть свое дело, и мне придется подождать, пока они позаботятся о нуждах простых людей. Я лишь стараюсь выжить.

— Знаю, Фаваль. Я сказал Приске, что это не твоя вина. Он все понимает. У него самого такие же проблемы. Он просто в отчаянии, потому что ему до зарезу нужен уголь. Ты ведь знаешь Приску. Он вечно рычит на тех, кто совершенно не виноват в его трудностях. Я сказал ему, что привезу партию угля сегодня ночью и еще две завтрашней ночью. Могу я рассчитывать завтра на две партии угля?

Ричард протянул серебряную монетку за уголь.

Фаваль молитвенно сложил руки.

— О, благодарю тебя, Ричард Сайфер! Ты мой спаситель! Эти дровосеки просто гнусные типы. Да, да, и еще две завтра. Я уже сейчас их делаю. Ты мне все равно что сын, Ричард Сайфер. — Хихикнув, он мотнул головой куда-то во тьму. — Вон он, делается. Ты его получишь.

Ричард видел десятки и десятки холмиков, похожих на маленькие скирды. Это и были земляные печи. Из небольших деревянных полешек, вбитых в землю впритык друг к другу, делался круг. В центр клался трут, затем все это сверху засыпалось прелыми листьями и ракитником, а сверху это сооружение присыпалось плотно утрамбованной землей. Затем разжигался огонь и дырку закрывали. Дней шесть — восемь из небольших отдушин уходила влага и дым, а когда дым больше не шел, отдушины закрывали, чтобы загасить огонь. Затем, когда все остывало, земляные печи можно было вскрывать и доставать уголь. Так что работа углежога было довольно трудоемкой, но несложной.

— Давай помогу загрузить фургон, — предложил Фаваль.

Ричард схватил уже направившегося за углем Фаваля за рубашку.

— Что происходит, Фаваль?

Фаваль, засмеявшись, прижал палец к губам, словно ему было больно смеяться. Поколебавшись, он все же шепотом ответил:

— Восстание. Оно началось.

Ричард так и думал.

— Что тебе об этом известно, Фаваль?

— Ничего! Я ничего не знаю!

— Фаваль, это ведь я, Ричард. Я не выдам тебя.

Фаваль засмеялся.

— Конечно, нет. Конечно, нет. Прости меня, Ричард Сайфер. Я так нервничаю, что не подумал.

— Так что там с этим восстанием?

Фаваль беспомощно развел руками.

— Орден, он душит народ. Жить невозможно. Если бы не ты, Ричард Сайфер… ну, не хочу об этом думать. Но другие, они не такие везучие. Они голодают. Орден отнимает все, что они выращивают. У людей арестовывают близких. А те сознаются в том, чего не делали.

Тебе об этом известно, Ричард Сайфер? Что они сознаются в том, чего не делали? Я сам никогда этому не верил. Я думал: раз сознаются, значит, виноваты. Зачем сознаваться, если невиновен? — Он хихикнул. — Зачем? Я думал, что они скверные люди, желающие причинить вред Ордену. Я думал, что так им и надо, и радовался, что их арестовали и наказали.

— Так что же заставило тебя изменить точку зрения?

— Мой брат. — Хихиканье Фаваля вдруг превратилось во всхлипывание. — Он помогал мне жечь уголь. Мы вместе его делали. Мы содержали таким образом наши семьи, делая уголь. Вкалывали от рассвета да заката. И спали в одном доме, вот там. Вон он стоит. В одной комнате. Мы все время были вместе.