Шестой ангел

В дверь постучали. Агата вся подобралась, поспешно стерла слезу умиления, нацепила улыбочку недовольства «Ну-кто-еще-мешает-работать». На пороге мастерской Жанна Львовна в неизменном брючном костюме, несмотря на тридцатиградусный зной.

– Агата, когда закончите с миниатюрами? – поздоровавшись, требовательно спросила Жанна Львовна. – Сроки! – Намекала ее выщипанная левая бровь, изогнувшись дугой.

Агата раздражалась, когда ее торопили, как будто сомневались в профессионализме, не доверяли ее чутью реставратора. Жанна Львовна настаивала на ежедневных отчетах о проделанной работе. Как перенести на бумагу весь сложный процесс лечения полотна, когда доверяешь в большей мере своей интуиции? Снятие лака, устранение порезов, восстановление и укрепление красочного слоя – это всего лишь сухие термины и технологии из учебников по реставрационным работам. Агата будила миниатюры после долгого болезненного сна, возвращала краскам яркость и глубину: у девочек блестели глазки, розовели губки, горели огнем рыжие локоны, появлялась нежная молочность кожи.

Помимо этого, Жанне Львовне требовались проценты выполнения каждодневной работы и планирование следующего дня. Эти бесполезные требования нервировали, мешали сосредоточиться на главном. Как и в чем измерить творчество? Агата провозилась несколько дней и ночей, снимая следы последней неумелой реставрации с миниатюры Софии Захржевской. Хотя, на первый взгляд, портретик девочки сохранился неплохо, работы на полдня. Объясняться с Жанной Львовной по этому поводу – затея бесполезная, такие люди всегда знают, кому и как следует поступать. Внутренняя злость заглушала интуицию, отвлекала. И тогда Агате вспомнился совет университетского приятеля Игоря: делай неприятное смешным. И Агата сделала. Перед поездкой сюда в супермаркете ей на глаза попался ершик для унитаза – человечек с глазками и щетиной волос (такой же, как у Жанны Львовны). Забавный и абсолютно безвредный ершик. Говорящий ершик с отчетами. А чего на ершик злиться? Решение проблемы пришло следом. В планы и отчеты Агата приловчилась вставлять скопированные абзацы из учебников по реставрации – все равно для несведущего содержание непонятно, и от нее отстанут.

– Все в срок, – отозвалась Агата, прикрывая миниатюру салфеткой. – Контора гарантирует качество.

Жанна Львовна ее иронию не оценила.

– Агата, вы здесь, конечно, по протекции Шелестова и все такое, но Анатолий Евгеньевич Платонов – человек серьезный. Я – его доверенное лицо. Сказано через две недели, значит, через две недели каждый гвоздь должен быть на своем месте, каждая картина – на своем. Вы меня понимаете, надеюсь?

Чего уж тут непонятного, Жанна Львовна не хотела терять премию или работу, или все вместе взятое из-за непунктуального реставратора. Странно, что Платонов из шалопая превратился в такого требовательного работодателя…

Двенадцать лет назад.

Толик Платонов раздобыл где-то коробку со скелетом и авторитетно заявил, что в каждом приличном лагере должна быть «Дорога страха». Шелестов заметил, что графский дом в былые времена занимала школа советской молодежи, а пластмассовые кости, скорее всего, уцелевшие методические материалы. Толик засел в засаде, в кустах рядом с асфальтированной дорожкой. Проходящим мимо воспитанникам он выкидывал под ноги скелетные запчасти и утробно смеялся, вторя героям своих любимых ужастиков. Жертву он предусмотрительно выбирал из младших и средних отрядов. Эффект получался каждый раз ожидаемым. Платонов испытывал неимоверное счастье от своей задумки ровно до тех пор, пока на его пути не оказалась уборщица со шваброй и ведром грязной воды. Он узнал много сложных матерных конструкций, о существовании которых и не подозревал ранее, пока изворачивался от щетки, бьющей без промаха по «бесу». И помоями его все-таки окатили. Его не вытурили из лагеря чудом – в олимпиаде по математике, запланированной на следующий день, Платонову выпала честь представлять область.

Наши дни.

– Агата, вы слушаете, когда с вами разговаривают? Или я тут зря распинаюсь? Так вот, вынуждена вас поторопить. Все должно быть готово к квесту в лучшем виде. Никаких нареканий от Платонова.

– Квесту? Какому квесту?