Шестой грех. Меня зовут Джейн

— …Да, говорю же, я в Воронеже! Приехала за ее теткой. Она, эта наша сучка, прикинь, наняла меня, чтобы я позаботилась о ее — и своей, заметь! — бедной родственнице! Нет, это вообще что такое?! Она не могла нанять кого-нибудь другого для этой роли?! Почему я? Деньги… Да лучше бы я мыла полы в подъезде, чем развозила полные сумки барахла и денег родственницам этой сучки! Что ты! Благотворительностью решила заняться… Нет, Аня, я, наверное, никогда не смирюсь с тем, что она прибрала к своим рукам все наследство Нестора. Мне постоянно хочется ее убить, понимаешь? Размазать по стенке! Но вместо этого мне приходится зимой мчаться из Москвы в Воронеж, распивать вонючий чай с этот слепой дурой…

Евгения Спиридоновна задрожала всем телом. Ей стало нехорошо. Однако она нашла в себе силы распахнуть дверь и сказать, четко проговаривая каждое слово:

— Я сейчас же позвоню Таисии и расскажу ей обо всем, что только что услышала. И она уволит тебя, хамку, тварь неблагодарную! — И с этими словами она захлопнула дверь прямо перед носом оторопевшей Ольги.

…Она вдруг поняла, что по-прежнему стоит в коридоре. И что дверь она так и не открыла. Это какая-то ее часть, невидимая и более живая, импульсивная, пригрозила — она позвонит Таисии. Другая же часть ее натуры, более сдержанная, посчитала, что сообщить об истинном положении вещей Таисии она еще успеет.

15

«Она, эта наша сучка, прикинь, наняла меня, чтобы я позаботилась о ее — и своей, заметь! — бедной родственнице. Нет, это вообще что такое?! Она не могла нанять кого-нибудь другого для этой роли?! Почему я? Деньги… Да лучше бы я мыла полы в подъезде, чем развозила полные сумки барахла и денег родственницам этой сучки…»

Аннета, слушая Ольгу, усмехнулась. Да уж, непросто представить себе избалованную, эгоистичную Ольгу, привыкшую до последнего дня брака со своим бывшим мужем жить за его счет, мыть полы в подъезде! Таисия все правильно рассчитала. Она знала, что Ольга согласится выполнить любую работу, лишь бы ей платили, тем более что речь-то шла о том, чтобы просто сопроводить родственницу Таи в глазную клинику. Как знала Таисия и то, что Ольга, в свое время так и не научившаяся откладывать деньги, сейчас, когда Нестор умер, сидела без гроша, и ей, привыкшей к безбедному существованию, ничего другого не остается, как принять предложение вдовы и заняться этой несложной работой. Но подозревала ли Таисия, эта кроткая и такая добрая на вид овечка, как унизительна окажется именно эта работа для Ольги, которая всю жизнь подсчитывает средства других людей и просто чернеет от злости при виде чужих денег!

«Знаешь, она накупила ей разной дорогущей одежды (которую эта тетка все равно не оценит) и положила в сумку — я собственными глазами это видела! — полный кошелек денег! Да тетку кондратий хватит, когда она увидит эти деньги! И на что они ей? Тем более что она едет в Москву, где они с этой сучкой все равно встретятся? Я думаю, что Тайка все это сделала нарочно, чтобы я увидела эти деньги и мне стало больно…»

Аннета, как могла, успокоила Ольгу, тем более что, в сущности, ничего страшного не произошло. И Таисию действительно можно только поблагодарить за то, что она им обеим дала работу. Однако она все же не ожидала от Ольги такой бурной реакции.

«Нет, Аня, я, наверное, никогда не смирюсь с тем, она прибрала к своим рукам все наследство Нестора! Мне постоянно хочется ее убить, понимаешь? Размазать по стенке! Но вместо этого мне приходится зимой мчаться из Москвы в Воронеж, распивать вонючий чай с этой слепой дурой…»

Когда-то и они с Ольгой тоже были провинциальными дурами, приехавшими в Москву попытать счастья. И Ольге повезло, что она встретила Нестора, который влюбился в нее, такую молоденькую и хорошенькую, с пустой головой, но с большими амбициями. Сейчас же все, что напоминает Ольге о ее прошлой жизни (названия провинциальных городов, запах старых, с облупившимися стенами, домов, кошачья вонь подъездов, угрюмые лица пьяниц, пуховые платки, старые алюминиевые кастрюли, протертые ковры, желтые трехстворчатые шкафы с мутным зеркалом посередине, громоздкие буфеты, кружевные салфетки, герань на окнах, хлопчатобумажные чулки, прокисшие духи, запах дешевого чая, хозяйственные сумки, искусственные цветы, полосатые домотканые половики, дощатые полы, запыленные иконы в темных углах и т. п.), вызывает в ней чувство протеста, отторжения и тошноты.