Шестой моряк

  — Так наберись терпения, подари им это время. Люди хорошо учатся. Должен же этот конец света чему-то их научить!

  — Может быть, ты не знаешь... не успел  заметить. Люди прекрасно учатся плохому. Хорошее в них можно только вдолбить, причем с большой кровью. Но сейчас не тот случай. Конец света — не лучшее время для приобретения новых знаний.

  — Послушай... я даже не знаю, как к тебе обращаться... у тебя есть имя?., кто ты? демон? бог? сатана?.. неважно... Дай им этот шанс. Дай просто так, без раздумий и прикидок. Останови меня.

   Забавно: в его голосе мне отчетливо слышны были почти человеческие эмоции. Чем люди так подкупили его — бестелесное создание, по самому генезису своему циничное и нечуткое? И, главное, когда успели? Все верно: Создатель Всех Миров построил этот мир с усердием и симпатией — ну так он всем мирам дарил частичку своей безмерной души. Все, кто приходил на эту землю, были плодами его любви к жизни  и  гармонии. Когда ушли прежние обитатели, а на их место  явились люди, этот мир был готов к их приходу в полной мере. Как гостиничный номер в фешенебельном отеле. Что делать... все мы здесь только гости, как бы ни хотелось возомнить себя хозяевами. Люди — не исключение.  Но до чего же истово они разрывали те нити, что связывали их с Создателем! Как те амазонские дикари, что остервенело искореняют свой человеческий облик ужасными татуировками и зверским прокалыванием всех выступающих частей тела — что было вскорости позаимствовано и теми, кто условно, по праву рождения, мог быть причислен к цивилизованной части общества... Как могло людям прийти в их дурные головы, что этот мир — лишь место для отбывания срока, этакая телесная тюрьма, а уж настоящее бытие начнется после смерти, когда некая эфемерная субстанция покинет место заключения и унесется в иные, более приспособленные для ее обитания сферы, где, возможно, получит по заслугам — будет вознаграждена или, напротив, осуждена и сурово наказана?! И верить в этот бред, и поклоняться ему, и заставлять  неверующих поклоняться ему — словом и делом, огнем и мечом... А во что они превратили женщин, то есть самое лучшее, самое прекрасное, что у них было,  одно  существование которых искупило бы если не все,  то многие и многие другие прегрешения! В нелепое, смехотворное подобие мужчин, безобразное, бесполое, что беспрерывно курит, сквернословит, пьет не меньше, вкалывает не меньше, рядится в то же самое, или же, по принципу доведения до абсурда, в угоду все тем же мужчинам, выглядит, ведет себя и очевидно является розовым с блестками, безмозглым и бесчувственным  животным...  А что они сделали со своей музыкой — небывалой, блаженной, почти божественной?.. Простить им все это?! После того, как сгинули в вечности те, кто заслужил этот мир во стократ больше, а эти... эти... ДА ПОШЛИ ОНИ В ЖОПУ!

  — Эй, эй, приятель! Ты сейчас весь аппарат разнесешь, а другой исправный за четыре квартала отсюда!

   Оказывается, я размеренно и тяжко, в такт своим злобным мыслям, садил кулаком по таксофону.

   Мне понадобилось   несколько драгоценных  минут, чтобы успокоиться.

  — Послушай, ты... как тебя... Эфир. Я не демон. Знать бы тебе, сколько раз я произносил эту фразу... Но даже если и демон... ты не к тому демону обратился.

  — Ведь ты спешил куда-то, не правда ли?

  — И сейчас спешу. Не думай, что  тебе удастся меня задержать. Особенно сейчас, когда за мной не тянется хвост из случайных попутчиков.

  — Конечно, мне с тобой не совладать. Ты же всемогущ... Но будь уверен: я сумею осложнить твой путь настолько, что ты сам не раз пожелаешь избавиться от меня. Хотя бы как от занозы в пятке.

  — Не пытайся мне угрожать.

  — И в мыслях не было... С другой стороны, я способен сделать твой путь коротким и приятным. А может быть, ты будешь настолько добр, что захочешь со мной поиграть. .. как тогда, на реке и в лесу.

  — Может быть... Но не сейчас. Не надо мне лишних хлопот. Все, что я хочу от этого мира, — это еще одна беседа. Обычная кухонная беседа, с выпивкой и кое-какой закуской. Нисколько даже не умная.

  — Вот же  ситуация!  Мы, два сверхъестественных существа...

  — Мы не существа, — напомнил я строго. — Ты программа, я — процесс.

  — Ну, неважно... Мы, программа и процесс, пытаемся устроить судьбу человечества вместо самих людей.

  — Что же делать, если они не справились...

  — А может быть, все же пусть попытаются? Еще один разочек, а?

  — О чем ты, Эфир?

   Он засмеялся:

  — Вот пусть твой собеседник и скажет.

  — Что он мне должен сказать?

   Но ответной реплики не последовало. Я бесцельно взвесил телефонную трубку в руке и разжал пальцы. Пускай болтается.

25