Шестой остров

Прошло около месяца после того, как я, наняв убийцу, избавился от брата своего Лопе, и вот я оказался в Мадриде; судьба привела меня в гостиницу, где я сумел раскинуть свои шулерские сети — ведь я был юнцом изрядно сумасбродным и бесшабашным,— и там у одного продавца индульгенций разгорелись глаза на мой объемистый парчовый кошелек, в котором у меня было всего несколько золотых эскудо поверх доброй горсти гремящих камешков; плут этот сразу взял меня на примету, увидев, как я молод, как учтивы мои речи и благородны манеры,— а все это я умел показать при случае,— вот он и решил ухватить случай за хохол, , для чего предложил мне скоротать время игрою в двадцать одно. Не поленись изобразить некоторое смуще- । ние, я согласился и сел с ним за карты; ио довольно быстро, оставшись без единого мараведи ', он понял, что над ним надсмеялись, схватил длинный нож с желтым черенком, так называемый «мясницкий», и стал мне угрожать, требуя вернуть денежки или, мол, мне каюк; но, видя, что я вытащил шпагу и готов сразиться, и услыхав из моих уст отборную брань на жаргоне пикаро, он застыл на месте, быстро утихомирился и храбрость его испарилась — посрамленный, он вышел вон, скрипя зубами от ярости; и как для мошенника нет ничего обиднее, нежели угодить в им же самим поставленную западню, этот проходимец подкупил знакомого квадрильеро ⁶²⁶³ из Эрмандады, чтобы тот м^ня

схватил и подверг пытке. Были названы мои приметы, квадрильеро порасспросил людей, и дня через три, когда я играл в бабки на постоялом дворе в Лавапьес , меня без долгих слов схватили, но, вместо того чтобы вести в тюрьму, квадрильеро завел меня в чащу дубового леса, вывернул все мои карманы, не оставив и бланки , затем велел пощекотать мне спину пятьюдесятью ударами плети и в завершение подверг меня бесчестному надругательству на глазах у двух своих приспешников, каковые надрывались от хохота, глядя на мое мучение, память о коем столь нестерпима, что я готов был бы навсегда лишиться памяти, только бы забыть о нем.

Памятуя, однако, что месть за кривду, причиненную мне братом Лопе, утешила меня безмерно, как если бы из сердца моего вытащили занозу, мне захотелось избавиться и от занозы, вонзенной продавцом индульгенций и квадрильеро. Первого-то я больше не встречал, он исчез — вашей милости, разумеется, известно, сколь непоседливую жизнь ведут эти молодчики, которые именуют себя слугами Священного крестового похода и зарабатывают продажей индульгенций, наживаясь на простодушии верующих; зато на след квадрильеро я все же набрел весною следующего года во время празднеств в честь святого Исидро ³, когда снова вернулся в Мадрид, потому как в эту пору сподручнее всего играть в бабки да воровать и город наводнен всяческим сбродом. От одного валенсийского вора по прозванию Бородавка мне стало известно, что мой квадрильеро пошел в гору, разжирел на взятках и раздобыл себе местечко альгва-сила святой инквизиции в Валенсии, его родине, и там мой дружок видел его собственными глазами перед отбытием в Мадрид.

С Бородавкой я познакомился в поселках тунцело-вов и знал его как парня надежнейшего и правдивейшего, так что сомневаться в его словах не приходилось. В дни святого Исидро мне повезло, я здорово нажился на бабках, немало кошельков срезал безнаказанно и в последний день мая собрал в своей мошне девятьсот дукатов с лишком, не считая воспоминаний о вдове — более двух тысяч, которые я отдал на хранение в Севилье.

¹ Лавапьес — район Мадрида.

1> л а н к а — старинная испанская медная монета.

Святой Исидро Землепашец (1070? —ИЗО) считается покровителем Мадрида.

Я бы сразу, не мешкая, отправился в Валенсию, ибо жажда мести взывала к действию, да помешали чирьи на мягком месте, не дававшие сесть в седло,— пришлось скрепя сердце проторчать в Мадриде до июля месяца.

На Леванте ⁶⁴ мне еще ни разу не приходилось работать, и я попросил Бородавку рекомендовать меня своим собратьям, коль таковые есть у него на родине. Он дал мне записку на валенсийском диалекте и велел вручить ее некоему слепцу по имени Виолант, который собирает подаяние у храма Сан Николас и которого знает вся Валенсия. Он сказал, что слепец тот собственно не слеп, а только крив на один глаз, и кроме попрошайничества занимается еще ремеслом наводчика, то есть вынюхивает, что делается в городе и где есть возможность пограбить, о чем сразу же и в подробностях извещает свою шайку. Бородавка сказал, что главарь их шайки зовется маэстро Сокаррац и что я должен буду явиться к нему в сопровождении слепого, дабы получить надлежащее разрешение, ежели желаю работать на его территории, и еще Бородавка поручил ему передать, что Паскуалет, младший брат Сокарраца, не скончался от пыток, как о том прошел слух в Валенсии, но жив-здоров и орудует в Мадриде, что наверняка весьма порадует маэстро Сокарраца.