Шестой прыжок с кульбитом

Далее в справке говорилось об инцидентах с подводными лодками. За последнее время их произошло более двадцати, в большей степени по вине американцев. Наиболее тяжёлым оказался таран иностранца нашей подлодкой К-19 в ноябре 1969 года. В результате столкновения американская субмарина «Гэтоу» легла на дно Баренцева моря. Слава богу, никто не погиб. Ее вина очевидна — оборудованная разведывательной аппаратурой, американка нарушала территориальные воды. А если прямо говорить, то лодка откровенно шпионила. Однако кричать об этом на весь мир бесполезно, не признаются. Открестятся, и еще обвинят во всех грехах. У них этот хор давно отлажен, вспомнят то, чего и не думал делать.

А позавчера на подлодке К-19 случился пожар. Пожар вообще плохое дело, а на подводном корабле — ужасное. Именно по этому поводу Ивашутин созвал срочное совещание. Загорелась лампочка селектора, ровный голос дежурного секретаря доложил:

— Три часа, товарищ председатель. Все в приемной, ждут.

— Запускайте, — распорядился Ивашутин.

Генералы расселись, зашуршали бумагами. Слово дали контрразведчику с Камчатки, которого доставили в Москву военным бортом. Докладчик начал издалека, Ивашутин слушал его вполуха — докладную прочитал заранее. Итак, атомную субмарину К-19 спустили на воду в 1959 году. И в 1961 году с ней случилась первая серьезная беда — авария атомного реактора. Погибших похоронили, а лодку после деактивации поставили на капитальный ремонт. С тех пор за ней закрепилось негласное прозвище «Хиросима». После этого всякое случалось, в том числе и столкновение с американкой. И вот теперь пожар в девятом отсеке, на глубине сто метров. Причиной пожара в водах Атлантического океана стала трещина в трубе гидравлической системы. Потекло масло, проблему увидели и устранили. Но масло попало вниз, на фильтр вентиляции. Накапало прилично, позже масло загорелось. И пламя вырвалось в верхнюю часть отсека. По нарушенной системе подачи воздуха стал проникать угарный газ и дым. Лодка всплыла, только рассчитывать на скорую помощь не приходится. От родных берегов далеко, а в районе всплытия бушует шторм. На помощь направлен сухогруз «Ангарлес», однако идти ему двое суток.

— Вопросы, товарищи? — Председатель поднял глаза. — Нет? Тогда я скажу. Скажу, как оно есть: очень плохо. Два месяца назад мы предупредили контрразведку Камчатки о дефектах в трубопроводах гидравлической системы лодки К-19. Дали подробную информацию. Мы требовали создать комиссию и проверить!

— Мы проверили, — подскочил камчатский контрразведчик. — Вместе с промышленностью всю лодку облазили!

— Плохо проверили, — припечатал Ивашутин. — Погибли люди, пострадало военное имущество. И вы за это ответите. Позже, когда правительственная комиссия закончит свою работу.

После более чем красноречивой паузы Председатель повернул голову в сторону генерала Чебрикова.

— Виктор Михайлович, я поручал вам послать на Камчатку группу толковых сотрудников. Мне представлялось, что они проверят за теми проверяльщиками. Наши сотрудники попали на лодку?

— Так точно, товарищ Председатель, — лицо Чебрикова налилось красным. — Ваше поручение выполнено.

— Выполнено формально, результата нет, — Ивашутин говорил ровно, но по рядам пошла дрожь. — Если прямо говорить, то результат отрицательный. В понедельник вы, Виктор Михайлович, вылетаете на Камчатку. В составе правительственной комиссии вам предстоит разобраться с двумя вопросами: кто виноват, и что делать. С собой берёте своих заместителей.

— Но товарищ Председатель, — замялся Чебриков, — а как же кадровая работа здесь?

— Сам займусь, — отрезал Ивашутин. — Подберу кого-нибудь на помощь.

Как заместитель Председателя КГБ, генерал Чебриков отвечал в конторе за кадры. На работу в органы госбезопасности он пришел с должности секретаря обкома Днепропетровска. Здесь партсекретарь сразу надел генеральские погоны. Выдвигая Чебрикова в органы, Брежнев надеялся укрепить кадры и наладить кадровую работу. На такое «укрепление» Ивашутин смотрел скептически. Ему уже удалось избавиться от людей Брежнева, генералов Цвигуна и Цинева. Позже генерал Крючков получил назначение польским послом. Парторга Пирожкова удалось «уйти» на повышение, в ЦК КПСС. На освободившиеся места Ивашутин метил ставить своих людей, а генерал Чебриков маневру мешал.

Теперь настала его очередь. И не поможет поддержка «самого» и аппаратчиков в ЦК КПСС, куда Чебриков был избран кандидатом в члены ЦК. Причина более чем уважительная — вопиющий провал в работе с кадрами. Пусть на Камчатке теперь потрудится, там бардака хватает. А Ивашутин постарается, чтобы работа с кадрами в поселке Рыбачьем быстро не закончилась.

* * *

После совещания, попивая чаек, Председатель поработал с документами. Взглянув на часы, он прижал клавишу селектора:

— Иванов здесь?

— Так точно, — ответил металлический голос. — Ожидает в приемной.

— Приглашайте.