Шестой сон

На рассвете в спящую деревню проник павлин. Он распушил хвост и издал короткий крик, разбудивший петуха, и тот так громко прокукарекал в ответ, что сорвал голосовые связки. Небо залилось розовым цветом, сменившимся оранжевым. Петушиное «кукареку» наперегонки подхватили постояльцы курятника, спровоцировав выброс в кровь кортизола – гормона бодрствования – у обитателей деревни. Начался массовый подъем на поверхность из глубин сна. Пятая стадия, четвертая, третья, вторая и, наконец, первая. Веки вздрогнули и открылись. Рты зачмокали, кулаки принялись тереть глаза. Младенцы заплакали, дети засмеялись. Начался концерт из птичьих криков, шума листвы, визга обезьян, перелетающих с ветки на ветку.

Жак Кляйн, хотя и любил все эти звуки, спал с берушами в ушах. Пока деревня пробуждалась, он продолжал спать. И спал до тех пор, пока на лоб ему не сел комар. А тут еще луч солнца угодил прямо в глаз, проникнув сквозь дыру в стене.

От дельта-ритма глубокого сна его мозг перешел в состояние тета-ритма, характерного для полного расслабления, затем – к альфа-ритму, который наблюдается при спокойном бодрствовании, и, наконец, к бета-ритму, свойственному активному бодрствованию.

Едва проснувшись, Жак сразу схватил смартфон, который зарядил с помощью солнечной батареи, обнаруженной на корабле Киамбанга, и стал рассматривать свою гипнограмму: четыре полных цикла с мастерски выполненными погружениями в парадоксальный сон. Более двадцати минут сновидений. Оценка: восемьдесят восемь процентов. Что ж, ночь удалась.

Он записал в блокнот сновидения, стараясь припомнить как можно больше подробностей и нестыковок, затем освежился в резервуаре с теплой водой, почистил зубы, оделся и вышел на улицу.

К моменту его появления все жители деревни уже сидели у очага и оживленно беседовали. Шамбайя указала Жаку на свободное место рядом с собой.

– Сегодня мы впервые за последнее время собрались на церемонию обсуждения ночных сновидений, – объяснила она. – В силу не самых приятных событий над нашим разумом довлела реальность. Теперь же мы возвращаемся к привычному для нас действу.

Жак обратил внимание на двух угрюмого вида мужчин, о чем-то говоривших.

– Тот, что справа, видел во сне, как спал с женой того, что слева, и теперь хочет принести дар в качестве извинения, – прокомментировала Шамбайя.

– Дар?

– Да. Песню. Благодаря этой песне он сможет подключиться к духу, который придет ему на помощь в непростой ситуации.

Действительно, мужчина справа стал напевать, и все подхватили мелодию в знак поддержки. Затем «провинившийся» передал «пострадавшему» лист бумаги с написанными на нем словами.

– Для нас подарить песню значит то же, что подарить ключ от ящика, внутри которого заключена волшебная сила, – объяснила Шамбайя.

У этих двоих проблема была решена. Но у других – нет.

– Вот этому мужчине приснилось, что он ранил соседа во время битвы. Он должен извиниться и сделать подарок.

– Еще одну песню?

– Нет. Украшенный резьбой сарбакан.

Мужчина показывал оружие, сделанное им, как торговец в ювелирной лавке показывает редкую вещицу. Ему явно хотелось, чтобы дар был оценен по достоинству. И вновь кивок означал, что дело улажено.

Поднялся юноша и начал что-то говорить, но его освистали.

– Это подросток, – объяснила Шамбайя. – Чтобы превратиться в мужчину, он должен увидеть во сне, что убивает тигра, а ему приснилось, что он спасается от него бегством, отсюда и свист.

– Я на его стороне. Когда встречаешься с чем-то впервые, даже во сне, это может напугать, – сказал Жак.

Слово взял высокий худощавый мужчина. В конце его речи раздались аплодисменты.

– Он встретился во сне с хозяином наемников… Киамбангом?.. и сумел уговорить его отказаться от своей затеи.

– По-моему, это наивно.

– Я пошутила, – засмеялась Шамбайя. – Конечно же ему приснилось, что он его убил!

Очередной выступающий замахал руками, словно птица крыльями.

– Ему снилось, что он летает?

– Угадали, но других этим не впечатлить – такое часто снится. Летать как птица – это хорошее, правильное сновидение.

История следующего туземца была длинна и запутанна, однако все смеялись, слушая ее.

– Он утверждает, что плавал с дельфинами в Синей дыре, хотя плавать он не умеет. Все решили, что даже во сне он не решился бы приблизиться к дельфинам.

Туземец смутился и стал уверять, что не солгал, но это только усилило насмешки.

Всем было предложено отведать бамбуковых листьев, начиненных мясом и сорго. Затем старейшина деревни обратился ко всему племени.

Шамбайя перевела для Жака:

– Ему приснилось, что наемники вернулись и всех убили.

Присутствующие загудели, и слово взяла Властительница сновидений. Шуки сидел далеко, и Жак оказался без переводчика. Вдруг он обнаружил, что на него показывают пальцами. Казалось, разговор все более сосредотачивается вокруг него. Среди соплеменников явно не было согласия, и они приступили к голосованию поднятием рук. Затем Шамбайя вернулась на место.

– О чем это вы там говорили?

– Ни о чем.

– Но я же видел. Видимо, о чем-то важном, раз вы устроили голосование.

– Так, пустяки.

– Шамбайя, вы что-то скрываете от меня?