Шестой Знак. Книга 1

Разумеется, я ужасно расстроилась, обнаружив, что щедрый дар, оплаченный из закромов Повелителя, оказался безвозвратно утерян. Горестно воздев руки к потолку, даже выразила свое сожаление длинной непечатной тирадой на родном языке, заранее сделав трагичное лицо, а затем поспешно схватилась за следующее платье, оказавшееся точной копией предыдущего, и страшно удивилась, когда это розовое чудо постигла такая же печальная участь. Боже мой… как я переживала, по очереди перебирая свой новый гардероб, тщетно надеясь отыскать там хоть что-то, что удовлетворит взыскательный вкус моего кинжала! Как искренне ахала, раз за разом обнаруживая, что Эриол неумолим и не намеревается сдавать позиции! Как грустно смотрела на растущую на ковре кучку горячего пепла и с обреченным видом тянулась за следующим платьем! И с каким отчаянием оглядывала стремительно убывающую кучку одежды, в которой в итоге осталось лишь изящное белье, коробки с обувью и несколько полезных мелочей, принятых Эриолом безоговорочно…

Надеюсь, наблюдатели, если таковые имелись, остались довольны этим спектаклем. Приличия я честно соблюла, так же честно попыталась следовать местной моде, но в силу объективных и не зависящих от меня причин сделать это в полной мере не смогла. Хотя и очень старалась.

Ну а если у кого-то возникнут вопросы по данному поводу, я тут же переадресую интересующихся к господину Мариолу — пусть-ка расскажет историю с амулетом и поделится собственными выводами. После этого, полагаю, желающих обвинить меня в неуважении к местным законам не найдется, а если вдруг отыщется такой дурак… что ж, я охотно продемонстрирую ему свои аргументы и доходчиво объясню, почему готова расценивать определенные поступки не как заботу о моем благополучии, а как изощренное издевательство. После чего, полагаю, уже ни у кого не появится желания выставить меня на посмешище или, прикрывшись канонами, вякнуть что-то насчет неуважения к Владыке.

Сделав морду кирпичом, я решительно миновала раскрытые двери, огласив внезапно наступившую тишину мерным стуком каблуков. В открывшемся моему взору гигантском зале ковров, к сожалению, не было, поэтому соприкосновение тонких шпилек с каменным полом прозвучало весьма вызывающе. Да еще и эхо услужливо подхватило этот звук, умудрившись прогреметь своеобразными аплодисментами моей настойчивости, непримиримости и ослиному упрямству, которое хотя бы сегодня сослужило хорошую службу.

Кстати, в трапезную, вопреки обещаниям Шалы, народу сегодня набилось предостаточно. Примерно в три раза больше, чем она говорила, причем половина из них была особами женского пола. Молоденькие и не очень, блондинки и брюнетки… девушки чинно восседали по обе стороны от длиннющего, теряющегося в необозримой дали и ломящегося от яств стола, но при моем появлении дружно обернулись и в полнейшем изумлении уставились на подаренный речным тцаром наряд, который сверкал и переливался под светом магических огоньков так, словно был усыпал бриллиантами. А за их спинами, демонстративно повесив на сгиб локтя безупречно белые полотенца, безмолвно возвышались упакованные в бордовые ливреи слуги. Которые обернулись на шум вместе с дамами и тоже вытаращились на меня так, будто на страшного святотатца.

Да, вполне возможно, что я выглядела слишком вызывающе с обнаженными плечами, плотно обтянутой тканью талией и длинным разрезом на левом бедре, сквозь который то и дело выглядывало аккуратное колено. Да и зона декольте, наверное, могла бы быть поскромнее. Однако ничего лучше у меня при себе не имелось, а надеть то «поросячье счастье», которое красовалось сейчас на всех без исключения дамах, делая их похожими, как яйца в корзине, я категорически отказалась. Поэтому в ответ на многочисленные взгляды сделала невозмутимое лицо и все в той же оглушительной тишине спокойно поприветствовала присутствующих:

— Доброго вечера, дамы и господа. Надеюсь, мы не опоздали?

Ответом мне стало гробовое молчание, в котором слышалось только тяжелое дыхание слуг и скромное покашливание господина Иггера, тоже, кажется, впечатлившегося произведенным нами эффектом. К которому, впрочем, очень скоро добавился едва слышный шепот какой-то из девушек, нервный звон неловко поставленного слугой бокала и звяканьем уроненной кем-то серебряной вилки, произведшей эффект разорвавшейся бомбы. Потому что, заслышав звук ее падения, присутствующие дружно вздрогнули и, так же неожиданно отмерев, с беспокойством переглянулись, будто ожидая неприятностей. А я, выждав для приличия несколько синов, выразительным взглядом оглядела изысканно сервированный стол в поисках свободного места.