Шестой знак. Книга 2

– Домашние животные выводятся для того, чтобы служить человеку. Охраной ли его стада, пищей ли для его стола… и за это каждый из них получает свою награду. Кто – сытую и спокойную жизнь, совсем не похожую на полную опасностей жизнь своих диких собратьев; кто – вкусную кость и миску каши по утрам; кто – регулярный полив и бережное обрезание веточек… у всего есть своя цена, сударь. И не мне ее менять.

– Но как же…?

– Вы не поверите, но я даже охоту допускаю, – усмехнулась я, ощутив растерянность собеседника. – Не ту, конечно, когда тысяча загонщиков приходится на одну несчастную лань, а обычную, честную охоту, когда идет состязание человека и зверя в ловкости, выносливости, смекалке и силе. Это… как дуэль, мастер Мариоло. Проба сил, если хотите. А дуэли иногда заканчиваются смертью, и ничего необычного или жуткого в этом нет. У каждого из нас свой срок жизни и своя судьба. Кто я такая, чтобы вмешиваться в них? Я слежу лишь за тем, чтобы дуэль не превратилась в откровенную травлю или не вылилась в массовые убийства. Чтобы превосходство одной стороны не становилось слишком уж явным, и это, заметьте, не всегда относится к человеку. Мне кажется, что присутствие Ишты не должно слишком уж сильно влиять на существование обывателей. Не в моем праве заставлять их поголовно переходить на вегетарианскую диету или фанатично подметать улочки перед тем, как пройти, чтобы, не дай бог, не раздавить какого-нибудь жучка… во всем должна быть своя мера, мастер. Так я считаю. Поэтому слежу лишь за глобальными событиями, позволяя миру и своему Знаку самостоятельно регулировать большую часть происходящих с ними событий. Тогда как ко всему остальному отношусь достаточно спокойно. К тому же, если не ошибаюсь, вы тоже не брезгуете мясными деликатесами. Что же, по-вашему, вас так же, как кахгаров, нужно лишить жизни всего лишь за предпочтения в еде?

Маг изумленно моргнул и откровенно завис – кажется, эта простая мысль раньше не приходила в его голову.

– То есть, какие-то убийства вы все-таки допускаете, так? – наконец, разобрался он. – Гибель, скажем, домашнего зверья, которое должно послужить пищей для нас… да, и для меня тоже… ваших зверей и всех остальных… вас не смущает?

– В этот процесс даже Боги не вмешиваются, сударь, и не мне менять установленные Ими Правила.

– Хорошо. А как быть со случайными смертями?

– А вы считаете, что есть случайные смерти? – улыбнулась я.

– Ну… вот, скажем, на мирного селянина во время поездки в город напали разбойники…

или кого-то схватили в одной из городских подворотен…

– Если селянин поехал в город один и при этом не озаботился своей безопасностью и сохранностью своего товара, то это ЕГО ошибка, за которую, возможно, в один прекрасный день может наступить расплата. Если какой-то горожанин, живя не в самом чистом городе, вдруг ни с того ни с сего решает прогуляться по темной подворотне, это тоже – его ошибка, которая вполне может привести к печальному итогу. Приличные люди не шарятся ночами по темным углам, ища приключения на свои головы. А если вдруг им стало необходимо туда попасть, то они, будучи умными людьми, должны хорошенько подготовиться. Как минимум, захватить с собой оружие или же нанять охрану, сведя, таким образом, риск к минимум. А тот же селянин, выезжая на большой тракт (если он, конечно, не дурак и не блаженный), обязан подумать и о плохом качестве дороги, и о том, что у телеги может отвалиться колесо, и даже о том, что где-то по пути на него могут напасть голодные волки… если он этого не сделал, то зачем винить в произошедшем кого-то еще? Если сам не подумал и не предусмотрел, то при чем тут Бог или Ишта?

– Но ведь невозможно предусмотреть абсолютно все!

– Конечно, – кивнула я, – но именно из таких мнимых «случайностей» плетутся человеческие судьбы. Каждая жизнь или смерть – это результат некоей череды событий, господин Мариоло. Причем я убеждена, что большую часть этих событий мы запускаем и допускаем сами. Сегодня ли, вчера или три года тому назад… любая причина имеет свое следствие. Но я не считаю себя вправе вмешиваться в божественный промысел или, если хотите, в судьбу.

– Но что же, тогда, если я вдруг увижу, как того же селянина собираются ограбить, я не должен вмешиваться?! – возмущенно воскликнул маг, уже позабыв о кахгарах и не заметив того, как на его голос удивленно обернулись заканчивающиеся с воротами валлионцы. – Или, если увижу, что кого-то тихо режут в подворотне, должен пройти мимо, считая, что это, дескать, у бедолаги судьба такая, и я не обязан ему помогать?!

Я снова улыбнулась.