Шествие богов (СИ)

— Я изучил твою биографию и выяснил, что по образованию ты — ксенолог! — Вконец расчувствовавшись, Альбатрос дружески хлопнул меня по плечу. — Значит, всё поймёшь!

К этому моменту я уже перестал обращать внимание на недомолвки и двусмысленности в речах Альбатроса, поэтому просто промолчал. А он перевёл вертолёт на ручное управление и пошёл на снижение.

— Где-то тут… — вглядываясь в проплывающую под нами местность, бормотал Альбатрос. — Да, пожалуй, что здесь…

Приземлились недалеко от обрыва, круто уходящего скатами вниз, в центре небольшой поляны, окаймлённой деревьями, которые отдалённо напоминали мне земные берёзы.

Выйдя наружу, я огляделся и немного размял успевшие затечь ещё в машине конечности.

— Вот тут-то мы и встретились с ними, — сказал Альбатрос и прищурился, вспоминая обстоятельства давних событий.

— С кем? Может быть, ты уже объяснишь, кто это был?

— Это были роботы, — отрешённо ответил Альбатрос.

Такой ответ явился полной неожиданностью. Был готов к чему угодно — к секретной организации, к секретным разработкам местного правительства, к любой нелепице, но только не к роботам.

— Небольшие, абсолютно нечеловекоподобные роботы, — говорил он. — Их было трое, больше всего напоминали пауков — голова и пять лапок, которые они использовали как руки и ноги. Они суетились вокруг оборудования. Как я понял, разбирали машину, генерировавшую миражи. Когда мы подошли, они не обратили никакого внимания. Чуть освоившись и присмотревшись, мы попытались вступить в контакт, и почти сразу получилось.

— Альбатрос, что ты городишь? — В какой-то момент мне показалось, что он и в самом деле сумасшедший. — Какие ещё, к чёрту, роботы?

— Голубоватый металл, — как ни в чём ни бывало, уточнил Альбатрос. — По крайней мере, мне показалось, что это был металл. Возможно, разновидность пластика. Изнутри он как бы подсвечивался разными цветами. Вероятно, что-то вроде индикации, а может быть, и нет. Надо сказать, они были оснащены хорошими речевыми синтезаторами, почти не коверкали слова. В общем, мы смогли объясниться с ними, поняли друг друга…

Наверное, я выглядел совсем обескураженным, потому что Альбатрос прервал рассказ и в упор на меня посмотрел.

— Не убедительно? — с сомнением спросил он. — Ах да, я же обещал предъявить доказательство. Сейчас покажу. Пойдём!

Он решительно двинулся в сторону обрыва, а я послушно последовал за ним.

Почти у самого края Альбатрос остановился и углубился в густые кусты. Почти полностью исчез, когда я услышал его возглас:

— Вот оно! До сих пор никто не обнаружил. Так и лежит тут.

Я нырнул вслед за ним и увидел нечто, что сначала показалось серым матовым шаром метрового диаметра, наполовину вкопанным в землю. Приглядевшись, различил, что поверхность сферы не гладкая, а ребристая, с чуть выпирающими отовсюду углами.

— Что это?

— Машина, с помощью которой были созданы миражи. Она улавливает мозговые волны и воплощает в реальность образы, которые ей направляют. Не все, а только какие-то определённые, какие именно, я не знаю: не смог разобраться в управлении. В тот памятный вечер несколько таких машин по заказу своих создателей сгенерировали фигуры шагающих гигантов и продемонстрировали нам явление, которое впоследствии было названо «шествием». Если у меня сейчас всё получится, то у тебя будет возможность почувствовать себя создателем…

Несколько минут Альбатрос провозился возле неведомой сферы, нажимая на какие-то то ли кнопки, то ли рычажки. При этом непрестанно бубнил себе под нос, а закончив, повернулся ко мне, хитро подмигнул и объявил:

— Вроде, готово. Можешь пробовать.

— Что пробовать-то? — недоумевал я. — Что нужно сделать?

— Подумай о чём-нибудь. Только представь себе это очень чётко и ясно.

Не уверен, что желание было осознанным, но почти в тот же момент в двух шагах от меня появилась Ралина.

На ней белое платье, как в вечер на берегу реки, когда Ралина сказала, что будет ждать моего возвращения с Конкордии. Грустно смотрела на меня и как будто хотела что-то сказать.

Мне стало жутко. Не то чтобы не хотел видеть Ралину или её вид чем-то испугал — вовсе нет. Я также отдавал себе отчёт, что сейчас передо мной совсем не она, а бестелесная голограмма, рождённая моим разумом.

Просто я — отчасти в силу рода деятельности, отчасти ввиду природного любопытства — имею достаточно чёткое представление об уровне технических возможностей человечества, о том, что уже изобретено и реализовано, а что ещё является плодом воображения футурологов и мечтателей.

Так вот, ничего подобного увиденной мною машине у нас ещё нет и быть не может! Мозговые волны исследованы, измерены, но не расшифрованы. Попытки интерпретировать информацию, передаваемую мозговым излучением, до сих пор не увенчались успехом. Иначе всяческие расследования потеряли бы смысл: достаточно посадить предполагаемого преступника рядом с такой вот машиной и задать пару вопросов, а потом посмотреть, что он там надумал, — и все замыслы тут же вскрылись бы. Моя профессия тут же стала бы ненужной.

Но если это — не творение рук человеческих, то чьих же тогда?