Шествие динозавров

И был год Великого Отдыха. Потому что богам наскучило испытывать своих рабов голодом и бедствиями. Либо же они чересчур были увлечены своими делами и не вспоминали о тех, кто населяет Тело Мбиргга. И люди вздохнули с облегчением. Это было время, когда никто не умирал от недоедания, никто не шел войной на соседа, никто не говорил злобно. Жрецы, бродившие в потемках лабиринта Эйолудзугг, натыкались на полусонных вауу, которые не бросались на них, а с миром уступали им путь. В столице появился один только вургр, да и тот злодействовал не более десяти ночей и вскоре умер, угодив в ловушку с отравленным копьем.

И был год Забытого Корабля. Потому что к пристани Йолрни, столицы Юга, причалил корабль, о котором забыли. Это был корабль морехода Дзунрэо, переплывший Океан Крови и доставивший драгоценности и диковины с острова Эйолбруогзамм. Дзунрэо сам сопровождал караван в Лунлурдзамвил и был принят императором. Вместе с ним прибыли тусклоглазые островитяне, на удивление быстро изучившие язык зигган в достаточной мере, чтобы понимать обращенные к ним вопросы. Но ответы их были невразумительны, и требовалось усилие, чтобы уловить их смысл. Они были отвратительны и внушали ужас даже воинам. И Громорукий повелел им удалиться из дворца в просторный дом без окон, выстроенный для них на окраине столицы. Только жрецы могли беседовать с ними подолгу. Вскоре островитяне исчезли, и никто не вспоминал о них с сожалением.

И были еще два года Великого Отдыха.

И был год Саранчи. Потому что дикие племена буммзигган, которые поклоняются лживым богам и не знают имен тех, кто создал этот мир, устремились на Лунлурдзамвил. И не было числа, чтобы измерить их войско. Во главе племен стоял великан Умаам, съедавший по одному человеку каждый день, так что от того оставались лишь белые обглоданные кости. Когда же не находилось невольника, чтобы утолить голод Умаама, к нему приводили воина из его же племени, на которого падал жребий. И Умаам съедал собственного воина. Рассказывают, что он был сыном демона, едва ли не самого Ргвамма. Но поверить в это нелегко.

В месяц Грязной Воды людоеды осадили город Йолрни, столицу южной провинции Олмэрдзабал. И в городе не стало еды, а воды реки, питавшей Йолрни, были отравлены трупами зигган и нечистотами. Тогда правитель Йолрни велел открыть ворота, а жителям умертвить всех детей и женщин, чтобы руки были освобождены для оружия, а сердца открыты для ненависти. Каждая улица Йолрни обратилась в могилу, каждый дом — в склеп. И на долгих три года обитателями города стали призраки растерзанных воинов, даже после смерти не прекращавшие боя с такими же призраками захватчиков.

Низвергнув и разграбив Юг, войска Умаама хлынули к сердцу империи. Скороход одолел бы это расстояние за пять дней. Но буммзигган были отягощены добычей и незажившими еще ранами. И весть о падении Йолрни опередила их, так что Менугзаигви Громорукий имел время подготовиться к осаде. Он мог бы направить навстречу Умааму армию, но понимал, что при всей своей доблести и отваге смертные люди не могли противостоять дикарям в открытом бою. Потому что те не ведали страха смерти, не знали чувства боли и могли сражаться даже лишившись частей собственного тела. И Громорукий укрыл армию за городскими воротами, а сам послал гонцов на Север, чтобы те привели помощь из северной провинции Аэйнюймб.

В месяц Ломаной Глины войска людоедов окружили Лунлурдзамвил со всех сторон, и глаз не способен был охватить занятое ими пространство. Но буммзигган не нашли источников, снабжавших город питьевой водой. Они не знали, что лабиринт Эйолудзугг полон бездонных и хрустально-чистых водоемов.

Тогда в ярости Уйаам велел поджечь посевы вокруг столицы. Но дым от пожара отнесло ветром на его же войска, а затем туда же покатилось и само пламя. Охваченные огнем дикари, глумясь над смертью, бросались на запертые ворота Лунлурдзамвил и умирали там в надежде прожечь в них хоть малейшую щель собственными телами. Громорукий и жрецы наблюдали за этим зрелищем с городской стены, и в сердцах у них поселился ужас. Только хлынувший с небес дождь прекратил это чудовищное жертвоприношение, а ночь скрыла следы пожара от людских глаз.

На следующее утро Умаам начал штурм стены и не прекращал его ни на миг в течение полугода. Раз за разом отряды буммзигган врывались в город и учиняли там неистовую резню, потому что остановить их могла только смерть. Трупы оставались неубранными с улиц и площадей. И вауу беспрепятственно приходили за добычей даже средь бела дня, а затем, пресытившись, падали с ног там же, где ели. И запасы пищи, рассчитанные на пять лет, были осквернены. Защитникам города пришлось убить всех боевых носорогов и съесть, чтобы поддерживать силы. Только вода из подземелий лабиринта была чиста и вкусна, как и прежде.

Если бы Бюйузуо Многорукий, повелитель Ночной Страны Рбэдуйдвур, решил свести счеты с людьми в эти дни, он обошелся бы малой кровью. Но он не ведал о творившемся в стенах столицы. Либо, как и все живое, устрашился зверовидных захватчиков.