Шествие динозавров

Оанууг сидела в дальнем, темном углу лавки, смиренно сложив руки на коленях, сияя глазищами. Вургр угнездился на скамье напротив оконной щели. Умытый, умащенный дешевыми благовониями, с расчесанной надвое бородой, в новой, наверняка ворованной, серой рубахе. И не подумаешь про него, что душегуб.

- Не приставал? - строго спросил я девушку, указуя на него рукояткой меча.

Оанууг энергично помотала головой.

- А то у меня с ним долгого разговору не будет, - сказал я, проходя на почетное место гостя.

- Ниллган, - с пренебрежением промолвил вургр. - Не понимаешь. Пусть я и украшен "поцелуем вауу", но в остальном человек. Зачем мне чужая вещь?

- А это? - я потянулся и зацепил пальцем его обновку.

- Торговцы что рабы, - ответил он высокомерно. - А я все же брат императора.

- На тебе не написано.

- Ниллган, - повторил вургр. - Почему люди видят, что ты ниллган? Почему они видят, что я брат императора?

- Откуда мне знать... - пробурчал я.

Вургр передернул плечами в знак презрения и отвернулся. При этом вся его поза выражала скрытое нетерпение. Тогда я извлек из-под плаща плоскую флягу литра на четыре и выдернул затычку. Светский лоск слетел с этого раздолбая в единый миг. Теперь он стал похож на вдрызг пропившегося Кирюху, которому Бог поутру послал чекушку... Не спрашивайте меня, где я наполнил флягу до краев.

- Дай, - сказал вургр, алчно сглатывая слюну.

- Может быть, назовешь свое имя? - спросил я, придерживая сосуд. - А то как-то неловко. Давно знакомы...

- Не имеет смысла, - пробормотал он. - Как зовут кукол из рыночного вертепа? Юламэм и Аганну-Дедль. Так и мы: ты - ниллган, я - вургр. Чем плохо... Позволь мне уйти. До вечера, а?

- Иди, - позволил я. - Латникам глаза не мозоль. И не вздумай удрать. Во второй раз не помилую.

- Я буду осторожен, - пообещал он. - Есть тут у меня местечко...

Прижимая к груди флягу, он засеменил прочь. Оанууг молчала, едва заметно улыбаясь.

- Тебе страшно с ним? - спросил я виновато. Она снова замотала головой. - Страшно, еще бы... Скоро я уведу его отсюда. Кажется, я нашел ему убежище.

- Он не виноват, - сказала девушка тихонько. - Это проклятие злых богов. Человек - игрушка в их руках.

- Это я уже слышал. Про глиняных кукол. Не слишком достойно человека быть куклой.

- Достойно, - возразила она, заливаясь краской стыда от необходимости прекословить. - Человеком должны управлять. Другие люди, умнее. Иначе он становится зверем. Зверь подчиняется только желудку и детородному органу. Над ним нет высшей воли.

- Кто же управляет теми, которые умнее? Боги?

- Боги, - кивнула Оанууг.

- А если это злые боги?... - я кивнул на пустую скамью.

- Злые боги не управляют. Они могут проклясть. Проклятие отвращает высшую волю добрых богов. Поэтому вургр подобен зверю, когда над ним нет высшей воли. Им движет голод. Сытый вургр - не вургр. Человек.

- Винтики единого прекрасного механизма, - сказал я. - Движущегося к светлому будущему.

- Не понимаю. Что такое "винтик"? Что такое "механизм"?

- Это по-нашему. По-ниллгански. Про человека и высшую волю.

- Ты странный ниллган, - сказала Оанууг.

- На каждом углу об этом слышу... Чем же я тебе-то странен?

Девушка закрыла глаза. Чуть запрокинула голову, произнесла негромко:

Когда переступает Он порог,

Его шаги предупреждает страх.

Трепещет пламя в очаге моем

И прячет лепестки свои в золу,

А злые духи убегают в ночь,

Которой не настал покуда срок.

Паук пустую подбирает сеть

И оставляет дом мой навсегда

Хозяином ему здесь не бывать.

Вооружен двумя мечами Он,

И первый меч Ему точила смерть,

Которой все уплачено сполна.

Когда его надломится клинок,

Злодеи небу жертву принесут.

А я давно надежды не храню,

Что меч иной вдруг будет обнажен...

- Ты сочинила это сама? - спросил я.

- Сама, - сказала Оанууг. - Кто сделает это за меня?

- Это надо сохранить. Ну, там, записать... Ты можешь забыть.

Девушка мотнула головой.

- Я не забуду. А забуду - невелика потеря. Это никому не нужно. Пусть уйдет со мной в Землю Теней.

- Но мне нравится! - запротестовал я.

- Тогда сочиню новое... Ты приходишь сюда, - продолжала она. - Не убиваешь вургра, а пытаешься спасти в нем человека. Охраняешь меня. Зачем?