Шествие динозавров

- ...в нужный момент сами все вспомните.

- Ладно, - говорю я устало. - Только отстаньте от меня. Видеть вас не хочу. И вспоминать о вас - тоже. Тени... фантомы... динозавры из паноптикума...

37

- Эй, ты, как тебя... Змиулан! Очнись. Под машину угодишь. Держи, я тут полистал немного.

Меня сильно тряхнули за плечо. Сунули в руки какой-то журнал, швырнули под ноги сумку. Одернули на мне куртку.

- Давай топай. Дома заждались.

Я стоял под моргающим ночным фонарем, направленным не на тротуар, как полагалось бы по логике вещей, а на проезжую часть дороги. Было холодно и сыро. С пятнистого беззвездного неба сыпал мелкий дождь. Воняло рассеянной в воздухе химией.

Я вернулся. И дома меня действительно ждали.

- Ну будь, - сказал он и повернулся, чтобы навсегда исчезнуть из моей жизни.

- Подожди, - сказал я.

Он замер, поводя крутыми плечами под армейским бушлатом.

- Ты - Кандагар?

- Допустим.

- На чем они тебя взяли?

- Не твое дело. - Помолчав, он все же нехотя промолвил: - У меня было две дороги. К "духам" в плен или гнить под солнышком. А они предложили третью... Как там Солнцеликий? Не скучал по мне?

- Он убит. Лазером.

- Стало быть, все же лазер, - Кандагар потер ладонью короткую смуглую шею. - Ты вызнал, кто это?

- Мы. То есть - они. Но еще более поздние. Эксперимент продолжается. И над империей. И над нами. И над Ратмиром. Вся история - сплошной эксперимент.

- Хреново получается, - пробормотал он. - Стало быть, они из своего будущего при помощи нас, настоящих, перекраивают прошлое. При этом выходит, что работают они все же на себя. И все это, что вокруг нас... в одной отдельно взятой стране... может быть, всего лишь опыт над крысами? Хреново получается, - повторил он. - Но кто тогда мы с тобой в этом раскладе?

- Единственное наследство зигган. Умелые, безжалостные наемники. Десант из вневременья. То ли из будущего, то ли из прошлого. Пятая колонна.

- Это как игла с героином, - промолвил Кандагар сквозь зубы. - Они все наше время посадили на иглу. Ты же видел, каких деток мы себе нарожали.

- Мы никогда и не слезали с этой иглы. Он сплюнул и выругался.

- Хотел им помочь, - сказал он. - У них же там рабы. А император землю раздавал. Вроде бы все как и нужно. Кармаль, если помнишь, тоже все делал по-нашему. Я и ему помогал... Но ведь если мы - только вариант, вдруг сказал он с надеждой, - какой же с нас спрос? Что мы-то можем изменить? Например, я? Ведь я уже вышел из игры!

- А я, кажется, еще нет.

Он подошел поближе. Заглянул мне в лицо. - Ты говорил с Ратмиром... после всего?

- Он меня не выслушал. Ясно одно: эксперимент будет продолжен. Им наплевать на мои доводы. Они не верят, что сами - лишь марионетки в чужих руках. Я не выполнил их задания, не уберег старого императора. И они хотят посмотреть, как получится у нового. Или начать все заново. Я пытался спорить, и тогда они просто вышвырнули меня из будущего.

- То-то я гляжу, ты будто под кайфом... Все верно. Ты в деле. Ты еще должен будешь указать жрецам нового ниллгана.

- Никого я им не укажу.

Кандагар улыбнулся, не разжимая губ. - Выпить хочешь?

- Не хочу. Отвык.

- И я тоже. Я тут рядом живу, в строймонтажной общаге. Нужен буду спросишь Кирилла, "афганца".

Он кивнул мне и растаял в зыбкой пелене ночи. Я так и сяк покрутил стиснутый в кулаке журнал - это был "Огонекъ". "Привет, подпоручик Недавний", - подумал я. Сунул журнал за пазуху, подхватил сумки с награбленным. И пешком побрел к своему дому.

38

Маришка сидела на кухне. Читала газету, шевеля губами. На коленях лежало забытое вязание. В кухне пахло котлетами.

Я постоял на пороге, не раздеваясь. Привыкал. - Васька спит? спросил я наконец.

Она молча кивнула.

Я снял кроссовки и на цыпочках прошел в свой закуток. Поставил сумки, но разгружать не стал. Они могли потерпеть и до утра. Васька сопел на диване, с головой завернувшись в одеяло, наружу торчала взъерошенная макушка. "Я дома. Дома... Ничего не исправить, ничего не вернуть. Значит, буду жить по-прежнему. Если получится. Если не станет ниллган Змиулан по каждому пустяку отпихивать историка Славу Сорохтина железным локтем и обнажать меч". Я залез в тумбочку и вытащил папку из фальшивого крокодила. Провел по туго натянутой застежке пальцем. "Сожгу. Зачем оно мне? Кому вообще это пригодится? Приключения холодного разума... Мне, к примеру, не пригодилось. Стало быть - к черту. Как-нибудь проживем без социальных провокаций". Я взвесил папку на ладони. И спровадил на прежнее место.

- Котлеты будешь? - театральным шепотом спросила за моей спиной Маришка.

- Не хочу.

- Тогда я сплю.

Я оглянулся. Она, уже умытая, намазанная кремами, сидела на краешке постели и заводила будильник. Ночник над ее головой превращал тонкую сорочку в эфирное облако.

- Подожди спать, - произнес я.

...Где-то посередине ночи, когда не сохранилось больше сил ни на что, и голова ее лежала на моем плече, а моя ладонь - на ее теплом животе, Маришка сказала:

- Это не ты.

- А кто же? - усмехнулся я, внутренне напрягшись.