Шествие в пасмурный день

«Надо же, словно пригвожденный! — ужаснулся в первое мгновение Кэй. — Ведь стоит ему оступиться, и он неминуемо сорвется!» Холм был, правда, невысок, и Кэй, пожалуй, мог бы без труда спрыгнуть с него. Но свались старикан, тут бы ему и конец.

«Интересно, он все еще там?» Дорога в оба конца — к источнику и обратно — занимала около двух часов. Кэй отправлялся в путь в десять утра, а возвращался к полудню и сразу же шел обедать в служебную столовую. Мимо холма он проезжал минут через двадцать после выезда из города, а на обратном пути — около полудня. Обычно Кэй видел старика и по дороге к источнику, и возвращаясь назад, но иногда уже не заставал его. Очевидно, этот чудак все-таки не забывал о своем обеде.

В какую бы сторону ни ехал Кэй, силуэт холма, вырисовывавшийся на фоне двух поросших смешанным лесом гор, всегда был виден с дороги, но как выглядит вершина холма или дом старика — таких подробностей разглядеть на ходу не удавалось.

Дорога плавной дугой огибала холм с отвесной стороны, и Кэй давно мог бы уже заметить старика.

Но того что-то не было видно. «Сумел ли дед благополучно спуститься вниз?» — с опаской подумал Кэй, и сам подивился своим мыслям.

Он выбрал у подножия холма местечко, где можно было поставить машину, и пошел справить нужду. Под ногами перекатывались высохшие паданцы хурмы. Неожиданно тишину нарушил крик сойки, чем-то напоминавший хриплый человеческий голос. Кэй возвратился к машине, но только он взялся за полуоткрытую дверцу кабины, как снова раздался крик. «Не-ет, сойки кричат не так!» Кэй вскинул взгляд и остолбенел.

С вершины холма, изумленно разинув рот, на него в упор смотрел какой-то старец. Кэю стало не по себе, как от встречи с привидением, но, сообразив, что перед ним тот самый чудак, он успокоился. И все-таки на душе было как-то неуютно. Старик что-то лопотал. «Надо же было спутать его с сойкой!» Кэй не мог разобрать слов старика, а тот все повторял умоляюще:

— Кээцу, кээцу… — и вдруг заплакал.

«Чудной какой-то. О чем бормочет? Почему плачет? Наверно, все-таки не в себе…» Кэй решил ни во что не впутываться и, распахнув дверцу кабины, собрался было уже усесться за руль, как слух его резанул надрывный вскрик:

— Кээцу!

Кэй невольно оглянулся. Старик стоял на самом краю, низко наклонившись вперед, на лице — серьезное, сосредоточенное выражение. Казалось, одно неловкое движение, и он свалится с обрыва.

— В чем дело? Зачем туда забрался? Там же опасно! — крикнул Кэй с досадой.

По лицу старика расплылось выражение изумления и радости. Он энергично закивал головой и стал жестами подзывать юношу к себе.

— Шел бы ты, дедушка, домой! Тут и сорваться недолго – выкрикнул Кэй и попятился к машине. Старик даже затрясся от огорчения. Загребая пальцами воздух, он опять принялся подзывать Кэя, выкрикивая неразборчиво:

- Кээцу, под… под…

Кэй застыл на месте. Только теперь он догадался, что старик пытался выговорить: «Кэйити, поди сюда!»

Выражение отчания и мольбы на лице старика словно приковали к себе Кэя. «Очевидно, принимает меня за кого-то другого. И зовут того парня Кэйити, или, как шамкает дед, Кээцу».

Лицо старика озарилось радостью, но взгляд сохранял напряженный, лихорадочный блеск. Он все продолжал манить Кэя к себе. Кэй не помнил, чтобы незнакомый человек когда-нибудь смотрел на него так пристально и взволнованно.

Вечером Кэй отдыхал. Поужинав, он отправился в свою комнатушку в жилом домике за конторой. Из головы не выходила встреча со стариком. Заглянул сосед по квартире, пригласил в баню, но Кэй отказался, сославшись на усталость. Он и в самом деле почему-то утомился в тот день, и его клонило ко сну. Улегшись на циновку, Кэй в какой-то полудреме снова и снова перебирал в памяти подробности странной встречи…

…Пробираясь сквозь густые заросли папоротника, Кэй поднялся на холм по крутому склону. Перед ним неожиданно открылась широкая площадка. Оказалось, что спуститься с холма можно по довольно пологой тропинке, тянувшейся в сторону деревни. Видно было, как она огибает небольшое болотце и исчезает среди заливных полей.

«Глядя с шоссе, никогда бы не подумал, что у этого холма такая большая приплюснутая макушка». Кэй осмотрелся. За холмом виднелись две горы. Одна как раз в том направлении, куда убегала тропинка. На вершине ее стоял домик, похожий на часовню. Отвесный склон горы, возле которого пролегала дорога, густо порос смешанным лесом. Вторая гора охватывала своими отрогами болото и примыкала к видневшейся вдали еще более высокой горе. С холма был отчетливо виден и поворот автотрассы.

Старик шагнул из-под дерева и, опираясь на палку, торопливо засеменил к Кэю. Дед был широк в кости, но очень исхудавший. Эта худоба как-то еще больше подчеркивала неуверенность старческой походки. Но в общем-то он был все-таки заметно бодрее, чем это казалось издали. Смуглое морщинистое лицо блестело от пота и слез.