Шевалье

Урсула набрала воздуху для отпора, но Конн быстро вмешался, опередив ее.

– Я уверен, Бетти обрадуется, если ты придешь на свадьбу, хозяин Матт. Будет много еды и добрый эль и музыка.

– Что ж, спасибо, – ответил Матт с удовольствием в голосе, – я должен спросить дядю Кловиса, и, если он разрешит, я обязательно приду.

* * *

Кловис не возражал, чтобы Матт пошел на свадьбу Бетти, и Матт, вооружившись подходящим свадебным подарком, отправился на торжество. В этот день он получил так много радости и удовольствия, как никогда раньше. Бетти выглядела почти прекрасной в свадебном наряде. Она была тронута до слез подарком Матта и от этого стала еще более молчаливой. Вил Тернер был замечательный загорелый парень с веселыми, ясно-голубыми глазами, ниже Бетти ростом, с кривыми ногами от постоянной езды верхом. Он был неграмотным. Его жесткая рука так тепло пожала руку Матта, что тот сразу проникся к Вилу доверием.

Свадебное угощение было обильным. Каждый наелся до боли в животе, а пили так много, что если бы не танцы до изнеможения, все валялись бы мертвецки пьяными. Матт взял с собой фагот отца и завоевал всеобщее одобрение, играя разные веселые мелодии для танцев и все любимые песни, которые гости пели между танцами. Очень поздно его доставил домой немного разочарованный слуга. Матт так устал, что должен был сосредоточить все свои силы, чтобы не упасть с пони. Всю дорогу домой он думал о Бетти и Виле, их новом доме, загадывал, как у них сложится жизнь, надеясь, что они будут здоровы и счастливы и что их дети не умрут рано. Он снова мечтал о своей женитьбе и страстно желал привести домой Мавис Д'Атесон, как Вил привел свою Бетти, «Когда я буду жениться, – думал он, – моя свадьба будет такой же, как их».

* * *

Всего через несколько дней после свадьбы Матт узнал, что Боб умер. Он от души веселился на свадьбе, хотя был очень болен. Он не мог танцевать, поэтому сидел в углу, его нога покоилась на табурете, и ее прикрывала корзина, так как даже легкое прикосновение к ней причиняло боль почти до обморока. Матт думал, что его лицо пылало, а взгляд застыл от доброго эля, так как говорил Боб весело, когда Матт проходил мимо. Однако это, должно быть, уже началась лихорадка.

Матт очень горевал, ибо знал Боба с малых лет и любил его как старшего брата. Дейви все это время не ходил в школу, а когда Матт, наконец, смог навестить его, чтобы выразить свои соболезнования, Дейви сообщил, что он в школу не вернется.

– Но почему? – спросил ошеломленный Матт. Дейви многозначительно посмотрел на него и провел его наружу в уединенное место у прохода для скота.

– Все дело в мачехе, – бросил он резко. – Она говорит, что пускать меня в школу это чушь, что мы не можем себе этого позволить. Если мой отец возьмет на себя работу Боба по уходу за скотиной, у него будет меньше времени, чтобы ткать. В любом случае нужно кому-то делать работу Боба. Она по-другому смотрит на вещи. Кто знает, когда это прекратится. Она молода и, может быть, еще лет двадцать будет рожать.

– Но что ты будешь делать? – спросил Матт.

– Я останусь здесь и буду ухаживать за скотиной и выполнять всякую другую работу, пока Люси и Том не вырастут и не станут следить за коровами. Я думаю, это продлится года два. Потом я наймусь на какую-нибудь ферму слугой и буду высылать заработок семье.

Матт обескураженно уставился на него.

– Дейви, ты не можешь! – крикнул он.

Он знал, какого рода служба подразумевалась. Слуга, живущий на ферме у хозяина, который держит, возможно, только одного человека, доярку, да пару подростков, состарится задолго до двадцати пяти лет, так как долгие часы изнурительной работы без передышки и без малейшей возможности для отдыха и восстановления сил, убийственны. А если он еще будет посылать домой заработок, то не сможет что-нибудь накопить как Вил Тернер, для самого себя. Он будет прикован к своей службе на всю жизнь.

– Ты не можешь! – закричал он снова. Дейви посмотрел на него возмущенно.

– Тебе хорошо говорить «не можешь». Я не могу по-другому. У меня нет выбора. Я не благородный молодой хозяин, как ты – с состоянием, слугами и прекрасным домом.

– Но у тебя замечательный ум, – не унимался Матт, игнорируя враждебность в голосе Дейви. – Ты не должен тратить его зря.

– У меня нет никакого выбора. Кстати, какая мне польза от ума? Чтобы пасти коров и пахать, или выкапывать репу, или сгребать в стога сено совсем не нужно уметь читать и писать. Образование бесполезно для таких, как я.

– Но, Дейви...

Теперь его друг повернулся к нему в раздражении.

– О, перестань твердить «но, Дейви»! Тебе-то что в любом случае, хозяин? Почему тебя это заботит, потрачу ли я мозги зря или нет?

– Я твой друг, Дейви, – ответил Матт, больно задетый последними словами Дейви.

Дейви посмотрел на него холодным и изучающим взглядом.