Шевалье

— Вот именно, что меньше, — покачал головой Дельрин, — А ведь это даже не ярмарочная площадь, а просто небольшой местный рынок, расположенный в новом городе. Ладно, чего об этом спорить то. Главное, чтоб наши парни тут сегодня умудрились хоть что-то продать и выручить за это хоть какую-то монету. А большой, маленький, в конце-концов, это не хер, чтоб им меряться. Тем более, что ещё и не наш.

— Ох не уверен, что местному крестьянству будут нужны наши гамбезоны, копья и прочая военная утварь, — я почесал затылок ещё раз окидывая взглядом ассортимент здешних лавок, — Скорее всего придётся потом идти договариваться с цеховыми мастерами, бронниками и оружейниками, чтоб выкупали у нас это добро по бросовым ценам.

— Попытка-не пытка. Если парни не справятся, то завтра этим займёмся уже мы, — подвёл итог дискуссии Бернард.

Дальше шли уже молча. Бывший капитан погрузился в свои мысли, Дельрин что-то насвистывал себе под нос, а я просто глазел по сторонам, пытаясь хоть немного запомнить расположение улиц.

Чем ближе мы подходили к воротам старого города, тем богаче становилась округа. Постепенно низкие бревенчатые хаты и мазанки с соломенными крышами, сменялись небольшими, но прочными на вид каменными домами, крытыми красной черепицей. Утоптанная засохшая грязь, на пусть и кривую, но всё-таки каменную мостовую, по краям от которой здешние строители попытались соорудить что-то вроде водостоков.

Дом, где проживал местный староста и вправду располагался прямо перед воротами старого города. Хотя, по нему и не скажешь, что тут жила какая-то важная шишка. Опрятный, аккуратный, с ровными стенами из тёсанного булыжника, и сколовшейся по краям старой черепичной крышей, небольшой домик, ничем не выделяющийся на фоне других. Ничем, кроме резной таблички, висевшей прямо над дверью, на которой просто и понятно было написано «Староста». Впрочем, это для нас оно просто и понятно. Большинство кметов же не умеют читать. Для них рядом, на деревянной балке, чуть выступавшей из основной конструкции дома, качалась деревянная вывеска, на которой был грубо намалёван кошелёк с монетами.

— Вот и пришли, — кивнул Бернард, бросив короткий оценивающий взгляд на стражу, стерегущую ворота старого города. А посмотреть там и впрямь было на что. Десять человек, разодетые как на подбор. Кабассеты (шлема) новой ковки, латные кирасы из под которых торчали полотна новеньких двухрядных кольчуг, латные поножи поверх кольчужных шоссов (кольчужные чулки) и двуручные алебарды с небольшими навершиями в виде пик. У каждого вояки на сюрко, нацепленной поверх всего этого богатства был вышит городской герб.

— Что-то я внезапно понял, что тоже хочу себе нормальную кольчугу, вместо этих вот тряпок, — задумчиво протянул я, глядя на то, как стражники яростно спорят с каким-то кметом, — Двухрядную, а лучше вообще — трёх. А то ведь каждую хорошую драку рискую остаться калекой.

— Хорошая кольчуга нынче стоит ой как недёшево, — покачал головой Бернард, — Про кирасу и говорить нечего. Такое ковать могут только настоящие мастера-бронники, да и то не все берутся.

— Вот как, — нахмурился я, пытаясь хотя-бы примерно представить себе границы развития здешней металлургии, — А водяной молот у вас ещё не придумали?

— Водяной молот? — недоумённо уставились на меня оба.

Такс, ясно. Значит мы всё-таки либо в конце раннего средневековя, либо в самом начале высокого. Где-то между вендельским периодом и столетней войной. Хотя сомневаюсь, что разработчики заморачивались такими историческими мелочами при разработке своего мира. Но, в любом случае, печально. В такие времена нормальный доспех и впрямь мог себе позволить только очень и очень богатый боец. Зачастую — местный землевладелец. Ну, или вон, как эти господа стражники, получить из оружейной очень богатого города.

— Не суть важно. Как-нибудь при случае объясню принцип работы, — отмахнулся я, — Ну, пойдем что-ли.

Убранство дома местного старосты оказалось под стать внешнему виду жилища. Простенько, без напускного богатства и излишней роскоши, но по-своему тоже изящно. Аккуратный деревянный стол, с небольшой резьбой по самому краю, крепкие дубовые стулья, расставленные вокруг него, несколько закрытых шкафов со стоящими на них медными подсвечниками, ковёр в виде медвежьей шкуры перед самым входом. С другой стороны комнаты располагалась скамья, дверь ведущая в кухню и несколько крючков, на которых можно было оставить испачкавшуюся одежду.

— Эй, Томаш, ты дома! — во всю мощь своей лужёной глотки заорал Бернард, — Принимай гостей.

На втором этаже послышался топот ног. А спустя миг по лестнице буквально скатился низенький пухлый человек, с большой гладкой лысиной, посреди остатков седой шевелюры. Хитрые, прищуренные глазки, поросшие щетиной сальные щёки, неуклюжие, но в то же время достаточно выверенные движения. Одежда простая, почти ничем не отличающаяся от того, в чём ходили местные крестьяне. Разве что посеребрённый медальон с гербом города, висевший у него на шее, не вписывался в образ.