Шевалье

Он и ещё что-то говорил размазывая по лицу грязь и сопли. Дирк уже было хотел врезать ему как следует, но я его остановил, и жестом приказал поднять пленника с земли. Сейчас не стоит его избивать. Куда лучше, если он будет в сознании, когда начнётся спектакль. Будет кричать, рыдать, шумно дышать или ёрзать, пытаясь освободиться от пут. Иным словом — всеми способами привлекать к себе и своим дружкам внимание твари.

Я подошёл к нему, улыбнулся своей очаровательной улыбкой и глядя прямо в глаза сказал:

— Об этом надо было думать тогда, когда вы спустили своего пёсика на честных горожан.

Он замолчал ненадолго, а затем, совершенно внезапно, заголосил на всю улицу:

— Помогите люди добрые! Разбой! Убивают!

Я лишь ухмыльнулся, глядя на его тщетные попытки найти выход из той жопы, в которую они сами себя загнали.

— А об этом надо было думать, когда вы грабили дома сострадающих людей, которые подумали, что вы нуждаетесь в помощи и открыли вам дверь. Сейчас уже поздно.

Кляп ему в рот всё-таки пришлось засунуть. Было бы нехорошо, если б тварь нас услышала раньше времени и застала «на марше». Да и вопли эти, если честно, порядком раздражали.

Долго место для засады выбирать не пришлось. Пленников мы посадили на помосте глашатая, предварительно порезав им запястья. Поперёк, чтобы не истекли кровью раньше времени. В конце-концов тварь не жрёт мертвечину и падаль. Затем вытащили кляп. И торговая площадь вновь огласилась воплями несчастного бандита.

Бойцы тут же попрятались за палатки и прилавки, готовясь к приходу твари. Я же немного помедлил, взвешивая в уме все риски и альтернативные варианты. Но потом всё-таки достал отобранный у посредника свисток и, что было силы, дунул в него. Настала пора загнать зверя.

Глава 30 «Мёртвая голова»

— Так, постарайся не высовываться, — прошептал я, прячась за прилавок, за которым уже сидела Айлин, — Твоя главная задача — по команде подпалить тварь. А дальше — не путаться у парней под ногами.

— Я тебе что… — начала было возмущаться девушка, но я тут же её осадил. Времени на споры у нас уже не было.

— Там и так будет полный хаос. Не хватало ещё, чтобы в суматохе тебя свои же ткнули копьём или задела когтями тварь. Второго лекаря-мага у нас пока нет.

— А тебе, значит, это не угрожает? — фыркнула девушка, — Да и вообще, будет тебе повод освоить…

— То, как приращивать оторванную и переваренную голову обратно к жопе? Сомневаюсь, что в нашем трактате о таком написано. Так, ладно. Хватит пиздеть. Слушай…

Мы замерли, прислушиваясь к холодной тишине серых сумерек. Тоскливое завывание холодного ветра в пустых печных трубах, скрип плохо закрытой ставни, и… скрежет трескающийся черепицы под тяжелыми, когтистыми лапами.

— Помогите, люди добрые! — вновь заскулил один из бандитов, — Разбойники! Убивают!

Треск черепицы прекратился. Вместо него послышалось тяжелое, напряженное дыхание. Тварь жадно втягивала носом пахнущий сыростью и железом воздух. Она была уже совсем рядом, но по какой-то причине не спешила приступать к приготовленному для неё пиршеству. Присматривалась. Принюхивалась. Ходила кругами. Разбойник тем временем продолжал скулить.

Я даже слегка проникся уважением к его товарищам. Зная, что их ждёт достаточно жуткая смерть, они принимали всё происходящее с тем достоинством, что у них ещё оставалось после взбучки моих парней. Второй то бандит, ладно. Он сидел повесив голову, и, похоже, вообще не понимал что происходит. По его щеке из разбитого виска текла струйка крови. А вот Мелисса, похоже, готова была сожрать меня глазами. Того и гляди, вцепилась бы в глотку, если б её запястья не были туго стянуты толстой бечёвкой.

— Не погуби… — скулёж бандита оборвался на полуслове. Послышался тяжелый удар четырёх лап о мостовую. Когти клацнули по камням. Жадно втянув в себя воздух, тварь оскалилась и подалась вперёд. В лунном свете блеснула тонкая нитка слюны, свисавшая из её пасти. Вырвалось наружу и растворилось в сумерках облачко горячего пара. Ну же давай. Набей брюхо этими утырками. Мы что, сука, зря старались?

Внезапно раздался тихий лязг металла. Будто-бы с одного из прилавков что-то упало. Монета, подкова или какая-нибудь шкатулка. Тварь замерла на месте, прислушиваясь. Густая чёрная шерсть на её загривке встала дыбом. Задние лапы напряглись, готовясь к прыжку. А глаза… В них как будто бы начали разгораться оранжево-алые угольки.

Я скосил взгляд. Айлин сидела, и словно кролик зачарованный взглядом удава, смотрела на тварь. Казалось, она даже перестала дышать, зачарованная жутким и, в то же время, завораживающим зрелищем. В голове промелькнула мысль — тронуть её за плечо, чтобы вывести из этого транса. Но я тут же её отмёл в сторону. Девушка может ойкнуть или даже слишком громко выдохнуть, что привлечёт внимание зверя уже к нам. А это — провал всей операции.