Шиари выбирает первой (СИ)

— О моем существовании в принципе или о том, что в Кальдероке учится бастард его величества?

— И то, и другое.

Сунув руки в карманы брюк, Бриан с мрачной усмешкой ответил:

— В академии известно только ректору и паре преподавателей — близким друзьям отца. А при дворе… Опять же тех, кто обо мне знает, можно пересчитать по пальцам одной руки.

— Но почему так? — слова вырвались прежде, чем сумела сдержать свое любопытство.

Право, Лайра, не превращайся в своего хранителя.

Вопрос, если честно, был глупым, потому что в Эргандаре бастардов не жаловали. Конечно, не так, как ведьм, посмевших сохранить силу, но все же иметь внебрачных детей у нас не принято. Измены, мягко говоря, не поощряются. Нет, конечно, адюльтеры случались, особенно, я слышала, при дворе не слишком следуют законам морали. Но все это происходило втайне, за закрытыми дверями спален, а от детей зачастую избавлялись еще до рождения.

Чудо, что Великий сохранил жизнь внебрачному сыну.

— Тут скорее надо спросить, почему он меня не убил, — мрачно пошутил парень и продолжил так легко, спокойно и буднично, что я невольно поежилась: — Думаю, это лишь вопрос времени. Отец все ждет сына от императрицы, но пока что духи его не благословили.

У Великого три дочери, три принцессы, но законный престолонаследник пока действительно не появился. Хотя он молод, тридцать девять лет для чаровика вообще не возраст. Еще успеет обзавестись преемником.

— Ты так просто об этом говоришь…

— У меня было девятнадцать лет, чтобы смириться со своей участью и уяснить, какую роль я играю в жизни отца.

— А мама?

— Она умерла.

О последнем своем вопросе я жалела даже больше, чем о тех бесцеремонных, которыми забросал Бриана Эшвар. Парень закрылся в себе и дальше уже мы шли молча. До самой лестницы, на вершине которой нас поджидали Ронан, Нейл и Лоунард.

— Я никому ничего не скажу, — шепнула Торнвилу за мгновение до того, как поравнялись с парнями.

Те, видимо, решили сдержать данное обещание и эскортировали меня в столовую, а потом на занятие по левитации. Да и до конца дня старались находиться поблизости. С ними мне было спокойнее, и я не переставала задаваться вопросом: почему все-таки сбежал Рифер? С такой дружеской поддержкой даже я продержалась бы в академии.

Следующие два дня пролетели незаметно. Теперь, когда можно было сбрасывать иллюзию, находясь в своей комнате, я меньше уставала, меньше волновалась, меньше боялась. Я научилась экономнее расходовать энергию и к концу дня чувствовала себя не трупом, а просто немного при смерти. Но за ночь силы восстанавливались, и утром я снова бодрой походкой шла на занятия.

Ректор все-таки наказал меня, хоть наказание прозвучало немного странно. Дополнительные занятия по магии стихий с Дермонтом? Ну ладно. Они должны были начаться со следующей недели, поэтому я особо не переживала.

Вернее, переживала, конечно. За то, что через каких-то два дня все будут презирать нашу семьи из-за малодушия Рифера. Но остаться в академии вместо брата я не могла. А что еще сделать, чтобы спасти честь семьи, не представляла.

К концу недели я уже неплохо ориентировалась в замке и даже успела посетить некоторые прилегающие к нему строения вроде конюшен, залов для стрельбы и тех, что были отведены для тренировок по боевым искусствам. Хотя пока было еще не так холодно, тренировались на свежем воздухе.

Я также узнала, что не все универсалы были одинаково хороши в основополагающих видах магии. Например, Лоунарду совсем не давались стихии, поэтому он не посещал занятия Дермонта. Зато его телекинетические способности просто поражали. Он с такой легкостью перемещал даже тяжелые предметы, что я втайне ему завидовала.

Я эту магическую науку совсем не понимала, что не могло не расстраивать.

— Что с тобой такое, Рифер? — восклицал профессор Монтелла, пожилой военный из покоренного Эргандаром Вьертома. Он так часто хмурился, что меж бровей залегла не просто морщина, эту борозду на лице можно было сравнить с Хиронским каньоном. — У тебя же получалось!

Получалось не у меня, а у брата.

— Знаете, я о таком читал, — подал голос Бриан, перетягивая на себя внимание бравого вояки. — Бывает, у универсала одна сила начинает доминировать над другой. У Рифера на днях открылись выдающиеся способности к огненной магии. Может, в этом все дело?

Профессор нахмурился еще больше, отчего Хиронский каньон у него на лице стал бесконечно глубоким.

— Мне все равно, что там и когда у него открылось. Ты, Ноэро, должен уделять моему предмету не меньше времени, чем всем остальным. Ты совсем не концентрируешься! Больше медитируй. Я поговорю с профессором Танлей. Возможно, потребуются дополнительные занятия.

Со следующей недели — пожалуйста.

Профессор Танлей, как и его медитации, мне нравились. Чаровник явно не был военным. Во-первых, потому что не носил форму, во-вторых, не вел себя с нами, как с грязью на подошвах сапог или роботами, вроде того, что тайно презентовали академической кухарке.