Шиари выбирает первой

Но даже столь простые, заученные действия сейчас казались чем-то невыполнимым. Не знаю, как сумела заставить себя сосредоточиться. Это у Нейла, Ронана и им подобных огненные сферы на ладонях полыхнули в первые секунды, и даже Бриан продемонстрировал неплохие способности. За это его величество расщедрился на короткий кивок и лёгкую тень улыбки, адресованной сыну.

Когда на моих ладонях начало слабо трепетать, постепенно разгораясь, пламя, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло от радости. Сумела. Справилась! Хотя по-прежнему были большие проблемы с концентрацией и малейшее нервное напряжение выбивало меня из колеи.

Но лучше так. Не бездарь, но и звёзд с неба не хватаю. Посредственность, середнячок, недостойный внимания императора.

Потоки воздуха, закружившие вокруг нас тугими спиралями, наконец опали наземь, и кадеты облегчённо заулыбались. Первая демонстрация закончилась. Теперь нам предстояло проявить свои телекинетические способности.

И снова я не впечатлила достопочтенную публику. Золотая монета на несколько секунд зависла в воздухе, а потом бесславно шлёпнулась обратно мне на ладони. Больше удерживать её я не смогла, как и не сумела повторить этот трюк во второй раз. Да и времени не оставалось. Нам велели покинуть поле, чтобы уже оборотники могли продемонстрировать свои таланты.

Возвращаясь к трибунам, поймала взгляд Эскорна и невольно испытала укол раздражения. В глазах всесильного генерала читалось… разочарование. Он ждал, что я блесну силой огня, щегольну магией воздуха, но я не показала ничего выдающегося.

Ну и джар с ним!

Сейчас, наверное, стоит и думает, что впереди ещё рукопашная, а там я и вовсе выставлю себя слабачкой.

Почувствовав, как щёки начинают пылать, отвернулась и стала считать секунды, мгновения до выхода оборотников. Бриан уже успел переодеться, как и Джейкор с Нарудом, и теперь стоял в тени подпор, удерживавших трибуны.

– Удачи… – приблизившись, шепнула ему, но кадет даже не шелохнулся.

– Бриан, делай всё, как я учил, – проговорил Эскорн и велел кадетам выходить.

– Думаете, он справится? Сумеет? – спросила я, мельком взглянув на наставника.

– Веришь в чудеса, Рифер? – вопросом на вопрос ответил он.

Я неопределённо пожала плечами, а генерал усмехнулся:

– Вот и я не верю.

Чуть слышно ругнувшись, стала следить за тройкой кадетов. От сигнала, пронёсшегося по полю, вздрогнула, замерла напряжённо, ловя каждое малейшее движение Бриана. Но он продолжал неподвижно стоять и, казалось, даже не пытался взывать к своему зверю. В то время как другие оборотники уже начали трансформироваться, Торнвил по-прежнему оставался в человеческом обличье.

От напряжения, разлившегося по полю, казалось, сгустился сам воздух. Даже на трибунах теперь молчали, а в ложе императора… Смотреть на ложу императора было страшно. Его величество мрачнел с каждым мгновением. Злость, досада, разочарование – все эти эмоции отпечатались на его холёном лице уродливой гримасой. Уголки губ искривились, в глазах появилось что-то хищное, звериное. Он даже подался вперёд, ожидая, что его сын, его единственный наследник-чаровик, всё-таки сумеет перебороть себя, своё нежелание обращаться, но…

Но менять облик Бриан не собирался.

А может, не мог, боялся, что не справится со зверем и из-за него пострадают кадеты.

– Довольно! – яростный крик Великого заставил вздрогнуть всех: и зрителей, и чаровиков. – Хватит!!!

Джейкор с Нарудом, так и не завершившие превращение, застыли на земле бесформенными тёмными грудами. К ним бросились преподаватели, и первым подлетел Эскорн. Не знаю, что он сделал, но спустя несколько невыносимо долгих минут кадетов уводили с поля. Обоих сотрясало от крупной дрожи, и, судя по выражениям бледных лиц, прерванный оборот причинял им немало страданий.

Бриан покинул поле последним. Император провожал сына таким взглядом, словно спиной к нему повернулся заклятый враг. Того и гляди отдаст приказ атаковать.

Наконец отвернувшись, Адальгер шепнул что-то одному из своих стражников, и тот поспешно покинул императорскую ложу.

– Простите, – глухо бросил Бриан, даже толком не взглянув на генерала.

– Императору это не понравится, – чуть слышно прошептал Вейнанд и, кажется, мысленно выругался.

Короткая фраза, а у меня сердце за Бриана тревожно сжалось.

В рукопашных схватках всё было иначе. Выступали не отрядами, а смешанными группами. Уже перед самым началом состязаний нам сказали, что третьекурсники будут сражаться с выпускниками, а первогодки, соответственно, со вторым курсом.

От сердца сразу отлегло. Не то чтобы у меня был шанс против парня со второго курса, но всё же они не такие наглые и безжалостные, как ребята из старших отрядов.

С каждой минутой, что приближала нас к финалу состязаний, ко мне возвращалась уверенность, и тиски, сжимавшие сердце, постепенно раскрывались. Скоро, облегчённо выдохнув, я смогу сказать: всё закончилось. Великий покинет стены Кальдерока, и мы отправимся на выходные.

Чем не повод для улыбок и радости?

– Ноэро, ты в паре с Леймондом, – осчастливил меня Эскорн.