Шибуми

– По-моему, вы не несете никакой ответственности за то, что произошло. Я всегда знал, что рано или поздно закон кармы, закон воздаяния за содеянное должен вступить в действие. Не надо забывать, что моя работа шла вразрез со всеми принятыми в обществе нормами, а значит, нельзя было исключить из нее вероятности некоторого количества неудач. Но неудачи обходили меня стороной, а долг кармы, соответственно, рос, увеличивалась тяжесть возмездия, ждущего своего часа. Вы – не более чем орудие кармы, средство для восстановления нарушенного равновесия, но я не могу считать вас причиной. Вы поняли что-нибудь из того, что я сказал?

Ханна пожала плечами:

– Что же вы теперь будете делать?

Дождь прошел, оставив после себя влажный, порывистый ветер; налетев из сада, он заставил Ханну вздрогнуть и поежиться в своем мокром платье.

– В этом сундуке есть теплые кимоно. Снимите с себя все это.

– Да нет, все нормально.

– Делайте, как я сказал. Трагическая героиня, страдающая насморком, – что может быть смешнее и нелепее?

То, с какой легкостью Ханна расстегнула молнию и спокойно перешагнула через упавшее к ногам платье, прежде чем удосужилась поискать себе сухое кимоно, вполне сочеталось с ее чрезмерно короткими шортами и полурасстегнутой рубашкой. У Ханны всегда вызывало удивление (по всей видимости, искреннее), как недвусмысленно мужчины реагировали на нее. Она никогда не признавалась самой себе в том, что пользуется определенными общественными преимуществами благодаря своему телу – столь желанному и казавшемуся таким доступным. Но если бы даже молодая американка и дала себе труд подумать об этом, она, вероятно, просто назвала бы свои бессознательный, непреднамеренный стриптиз чем-нибудь вроде здорового восприятия собственного тела или же отсутствием “устаревших предрассудков”.

– Так что же вы собираетесь делать? – снова спросила она, заворачиваясь в просторное кимоно.

– Правильнее было бы спросить, что вы собираетесь делать. Вы все еще настаиваете на том, чтобы продолжать? Хотите спрыгнуть с волнолома в бурное море в надежде, что я прыгну вслед за вами?

– А вы согласны? Прыгнуть вслед за мной?

– Не знаю.

Ханна, не отрываясь, смотрела в темноту сада, кутаясь в уютное, теплое кимоно.

– Не знаете… Я и сама ничего не знаю. Еще вчера все казалось так ясно и просто. Я знала точно, что должна сделать, знала единственно верный путь.

– А теперь?

Пожав плечами, она покачала головой:

– Вы бы, конечно, хотели, чтобы я уехала домой и забыла бы обо всем этом, правда?

– Да. И это может оказаться не так просто, как вы думаете. Даймонду о вас известно. Потребуются некоторые усилия для того, чтобы доставить вас домой в целости и сохранности.

– А что будет с сентябристами, которые убили наших спортсменов в Мюнхене?

– О, они умрут. С каждым в конце концов это случается.

– Но… Если я просто уеду домой, ведь тогда гибель Аврима и Хаима окажется бессмысленной!

– Это верно. Это была бессмысленная гибель, и тут вы ничего не можете изменить.

Ханна шагнула к Хелу и подняла на него глаза; на лице ее были написаны сомнения и растерянность. Она хотела ощутить поддержку, хотела, чтобы ее успокоили, утешили, сказали бы ей, что все в конце концов будет хорошо.

– Вы должны принять решение достаточно быстро. Пойдемте в дом. До утра еще можно подумать.

* * *

Они нашли Хану и Ле Каго на террасе, где было прохладно и сыро. Гроза оставила после себя порывистый ветер; воздух был свежий, омытый дождем и все еще пропитанный влагой. Хана поднялась им навстречу и ласково, с присущей ей чуткостью, взяла Ханну за руку.

Ле Каго раскинулся на каменной скамье; глаза его были закрыты, стакан с остатками коньяка выпал из беспомощно свесившейся руки; его тяжелое дыхание время от времени прерывалось легким храпом.

– Он заснул на полуслове, рассказывая очередную свою историю, – объяснила Хана.

– Хана, – сказал Хел. – Мисс Стерн уедет завтра, еще до наступления вечера. Не могла бы ты проследить, чтобы ее вещи к утру были уложены? Я хочу отвезти ее в домик в горах.

Он повернулся к Ханне:

– У меня есть хорошее место в горах, где можно укрыться. Вы можете пожить там, вдали от всех опасностей, пока я не найду способ доставить вас к вашим родителям в целости и сохранности.

– Я еще не решила, хочу лия ехать домой.

Вместо ответа Хел поддал ногой подошву ботинка Ле Каго. Грузный баск вздрогнул, открыл глаза и несколько раз причмокнул губами.

– Где я остановился? А…Я рассказывал вам об этих трех монахинях из Байонны. Ну так вот, я встретился с ними…

– Нет, ты решил не рассказывать об этом, принимая во внимание присутствие дам.

– О? Ну что ж, ладно! Видите ли, моя маленькая девочка, история вроде этой могла бы разжечь вашу страсть. А я хотел бы, чтобы вы, когда придете ко мне, сделали это по собственной воле, не ослепленная вожделением. Что случилось с нашими гостями?

– Они уехали. Вероятно, назад, в Соединенные Штаты.