Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Она резко провела в воздухе рукой, и это вроде как ничего не должно было означать, однако она будто спустила с пальцев невидимое лезвие. Оно прошло по телепатам там, где Делия его начертила: кого-то рассекло поперек груди, кого-то разрубило пополам, кому-то снесло голову… Метод был не важен, только финал. Телепаты погибли за мгновение, а Делия доказала, что заработала свою репутацию не на пустом месте.

Когда с Византийской Пятеркой было покончено, Делия наконец повернулась к Альде, посмотрела на нее, и в этом взгляде невозможно было ничего прочитать, а лезть в ее мысли телепатка пока не рисковала.

– Я так понимаю, они были тебе не нужны? Только она? – поинтересовалась Делия, кивнув на Азахару. Профессор по-прежнему пребывала в том безумии, которое создали ее обожаемые дети, и даже не заметила их смерть.

– Да… – прошептала Альда.

– Вот и славно. Зови сюда старшего по званию, настало время обсудить условия моего возвращения в космический флот.

* * *

Хотелось наверх. Обратно на поверхность, к солнцу – самому настоящему Солнцу, первозданному, породившему когда-то жизнь на Земле, а теперь сиявшему и жизни на Марсе. Римильда понимала, что рассуждает ненаучно, что одна благоприятная для жизни звезда ничуть не лучше другой. И все же было в Солнце нечто особенное, инстинктивно понятное только его детям.

Что может быть проще, чем двигаться наверх, к небу? Используя сохранившиеся тоннели – и пробивая новые, если придется. Теперь Римильда могла себе это позволить: она не восстановилась полностью, однако запасы, переданные ей Эстрид, помогли. Номер 2 изначально была сильна, и даже половины ее способностей хватило бы, чтобы сделать очень многое.

Легионер тоже восстановилась. Сложно сказать, полностью или нет, но выглядела она прежней – взрослой, детское тело развилось стремительно. Римильда не видела, как именно это происходило, потому что предпочла не смотреть. Есть моменты, когда никакое любопытство не может быть оправданным, их лучше не пускать в свою память, ничего хорошего они не принесут.

Они обе могли бы пройти наверх, но Эстрид сразу после восстановления сказала:

– Здесь придется задержаться.

Слово это, «задержаться», сразу же отозвалось тоской внутри. Задержаться – после стольких дней страдания, после всего, что уже случилось! Римильде всем сердцем хотелось возразить, а она промолчала, просто кивнула, подтверждая, что согласна.

Не потому, что она боялась свою спутницу – Римильда ее вообще не боялась. Да, они не были равны по способностям. Но они оказались достаточно близки, чтобы уважать друг друга. Если бы Эстрид предложила задержаться в подземелье просто из-за каприза или в стремлении к карьерным достижениям, Римильда сразу послала бы ее подальше.

Однако легионеру хотелось торчать тут не больше, чем хилеру. Эстрид было к кому вернуться, она сразу дала это понять… Она хотела уйти! Но она видела, что еще рано. В подземелье творилось нечто опасное, и военные это допустили. К военным вообще обращаться нельзя, уже очевидно, что среди них есть предатели, поддерживающие диверсантов.

Зато здесь, в их маленьком дуэте, таких предателей нет, им и предстоит поработать.

Эстрид подобрала с окровавленной земли переносной компьютер, оброненный диверсантом, внимательно его изучила.

– Что думаешь? – спросила Римильда.

– Думаю, что это просто рабочий инструмент, он ничем не управляет. Нам нужно найти тот, где содержатся сведения о диверсии.

– Мы можем разделиться, чтобы было быстрей.

– Нет смысла. Дополнительный риск не оправдан теми несколькими часами, которые мы выиграем.

Несколькими часами в подземелье… Но Эстрид не была даже отдаленно похожа на человека, которого это волнует.

Словно само пребывание здесь было недостаточным испытанием, они еще и продолжили путь без света. Сейчас, когда они обе восстановились, это было не так уж сложно: хилеры легко отключали зрение и полагались на другие органы чувств, Римильда не раз так делала.

Но это было раньше, до того, как она много дней провела в абсолютно темной клетке, искалеченная, слабая, лишенная надежды на спасение… В темноте сдерживать воспоминания об этом становилось все сложнее. Эстрид справлялась со всем лучше, однако про Пятую давно уже ходили слухи, что ее выдержке могут позавидовать даже капитаны.

Римильда же чувствовала, что поддается панике. С этим нужно было срочно что-то делать, и она решила блокировать одни воспоминания другими, это требовало от нее меньше всего энергии, которой накопилось не так много.

Она думала о Кигане. Он же наверняка выжил… Должен был выжить! Она для этого все сделала, да и он не был беспомощен. Когда она оставляла его, она точно знала: у электрокинетика хватит энергии, чтобы защититься от атакующей твари.