Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Молнии и пламя во многом похожи – но куда больше между ними отличий. Ощутить это по-настоящему способны лишь электрокинетики, никакие другие специальные способности не сравнятся с этой уникальной связью. Причем даже без таланта к пирокинезу электрокинетики могут ощущать огонь без единого шанса повлиять на него. Так простой человек смотрит на притаившегося в листве тигра, которого никто больше не замечает.

Ну а пирокинетик похож на дрессировщика, который тигра приручает. Это трудно, куда сложнее, чем управление электричеством. Поэтому пирокинез и считается вторичной способностью, он крайне редко встречается в чистом виде. А еще он предполагает грандиозную нагрузку на тело, и чем совершенней контроль, тем больше будет удар.

Матео обо всем этом знал, он давно привык. Не привык бы – не забрался бы так высоко в иерархии. Он научился чувствовать ту плату, которую приходится отдавать природе за свои способности.

Минимальное применение дара он вообще не ощущал, электрокинетику такого уровня молнией ударить – все равно что свистнуть. Но чем больше энергии он призывал, тем сложнее ему становилось. Мышцы предельно напрягались, потом напряжение переходило в боль. Внутри как будто жар появлялся, неприятный, пугающий. Казалось, что на него опускается грандиозный груз, который Матео не способен удержать, но он всегда справлялся. Даже когда начинала кружиться голова, тело будто кололи гигантскими иглами, а в глазах и носу лопались мелкие сосуды, заливая лицо кровью. Однако такой уровень требовался ему крайне редко, когда единственной альтернативой становилась смерть, так что приходилось терпеть.

Конечно же, он рассказал об этом Эстрид. Он ей все рассказывал – кому, если не ей? Она заинтересовалась, в ближайший выходной отвела его на полигон, заставила применить силу по максимуму, обратив в пепел грандиозные горы мусора. Матео подумывал отказаться, но в итоге все сделал, и даже не потому, что просила Эстрид, хотя отказывать ей он не любил. Просто ему самому было любопытно, что она обнаружит, он давно знал, что она не уступает способностями сильнейшим из хилеров.

– Ты играешь с огнем в буквальном смысле, – усмехнулась тогда она. – При повышенной нагрузке серьезно страдает нервная система, отсюда и боль. Лопающиеся сосуды – это почти нормально, обладатели разных способностей такое проходят. Природа обеспечила ваш дар, но не собиралась доводить его до такого уровня. Его развили отчасти искусственно, и тела не всегда справляются.

– А жар внутри? И я даже не про тот, что между нами.

– Прекрати. Тебе не идет дешевая пошлость.

Легионеры и их погибшее и дважды похороненное чувство юмора…

– Это шутка была, – вздохнул Матео.

– Неудачная шутка – та же пошлость. Жар – твое последнее предупреждение. Это не иллюзия восприятия, внутри тебя повышается температура, быстро и опасно. Как ни странно, первыми страдают кости, слишком сильно прогревается весь твой скелет. Думаю, это какая-то индивидуальная особенность. Но именно она дает тебе чуть больше времени: кости медленно горят, их повреждение не убивает тебя так, как убило бы, скажем, закипание сердца или легких.

– Я так понимаю, если я продолжу использовать силу, нагреваться они не прекратят?

– Правильно понимаешь. Я не успела толком разобраться в деталях, а повторять эксперимент мы не будем. Поэтому я не могу точно сказать, нагреваются твои органы сами по себе или от раскаленных костей.

– Слушай, ну какого черта? – возмутился Матео. – Я даже не в первой десятке! Как высшие выживают?

– Все тела разные. Кому-то проще по праву рождения, кто-то разрабатывает технику, уменьшающую нагрузку на тело – так, насколько мне известно, поступала Делия Этерион, которую в телекинезе еще никто не обошел. Я также допускаю, что номер тебе присвоен неверно. В любом случае, избегай такого риска.

– Понял, босс, буду избегать!

Он смеялся тогда – но он обещал ей честно. Матео в ту пору действительно не хотел умирать, потому что надеялся остаться с Эстрид… Но теперь, когда ее нет, сдерживаться уже не обязательно.

Впрочем, сейчас до худшего сценария было далеко. От Матео потребовалось даже не рекордное напряжение сил, а быстрая реакция. С этим у него проблем не было: что бы он ни чувствовал, он оставался военным. И когда полыхнули первые искры грандиозного взрыва, он был готов.

Он взял разрушительное пламя под контроль до того, как оно успело разнести на части единственный жилой блок станции. Ощущение было не из приятных: будто камнем по голове ударили, однако ни боли, ни дезориентации Матео не поддался. Он просто чуть прикрыл глаза, когда мир стал слишком ярким и почему-то закружился.

Пламя пыталось рвануться во все стороны, распуститься гигантским цветком, ударить везде и сразу. Оно стремилось на свободу, даже не думая, что эта свобода, пустая и безвоздушная, вмиг его убьет. Матео заставил энергию двинуться в другом направлении, сомкнуться в плотную огненную сферу. Она испепелила сама себя, обернувшись шипящими потоками пара и раскаленного воздуха.