Шифр Александра

В аэропорту — столпотворение. Здесь, как всегда, что-то переоборудовали, а потому рабочее пространство сократилось наполовину. Нокс, хотя и не верил, что люди Хасана могли попасть сюда раньше, натянул на глаза бейсболку. Рейсов было много. Большинство самолетов прибывали в Египет вечером и ночью, чтобы к утру вернуться домой. Он прошелся вдоль стоек регистрации. Лондон? К черту! Когда жизнь не удалась, меньше всего тянет туда, где все напоминает об успехах старых друзей. Афины тоже исключались. После семейной трагедии Греция стала для него запретной зоной. Штутгарт? Париж? Амстердам? Ну уж нет! Темноволосая женщина в очереди на Рим перехватила его взгляд и робко улыбнулась. А почему бы и нет? Он подошел к столу справок — узнать, есть ли еще билеты. Какой-то мужчина перед ним выражал недовольство дополнительным сбором за компьютер. Нокс отвернулся. Офицер на блокпосту посоветовал побыстрее убраться из страны и вернуться домой. Но его домом был Египет. Нокс прожил здесь десять лет и успел полюбить эту землю с ее жарой, дискомфортом и хаосом. И больше всего полюбил пустыню, ее четкие, резкие линии, невероятное ощущение покоя и одиночества, восхитительные закаты и зябкий туман над дюнами в предрассветный час. Ноксу нравился нелегкий труд археолога, ни с чем не сравнимое волнительное ожидание открытия, адреналиновая горячка, выгоняющая утром из постели. Что ж, больше заниматься раскопками уже не придется. Другого шанса не будет.

Мужчина наконец расплатился и отошел, и Нокс шагнул к стойке. Натянутые нервы предательски дрожали. Если у него проблемы, то ждать их следует именно здесь. Кассир вежливо улыбнулась. Он спросил, есть ли места, и она ответила, что мест предостаточно. Нокс подал паспорт и кредитку. Девушка пробежала пальцами по клавиатуре, подняла на секунду глаза.

— Mi scusi un momento.[1] — Она взяла паспорт и карточку и вышла из кабинки.

Нокс перегнулся через стойку и посмотрел на монитор. Ничего особенного. Он обвел взглядом зал. Все как всегда. Кассир вернулась и заняла свое место. На него она не смотрела, а паспорт и кредитку держала в руке, на некотором удалении от окошечка. Так, чтобы он не мог их достать. Нокс еще раз оглянулся. У дверей в обоих концах зала, словно по команде, появились охранники. Он резко наклонился, выбросил руку, выхватил паспорт и кредитку у ошарашенной девушки, повернулся и, вобрав голову в плечи, быстро зашагал прочь. Охранник слева что-то крикнул, и Нокс, поняв, что его заметили, метнулся к выходу. Двери открывались автоматически, но так медленно, что ему пришлось помочь им плечом. Солдат рванул с плеча автомат, но сделал это так неуклюже, что выронил оружие. Нокс бросился налево, подальше от ярких огней терминала, в спасительную темноту. Перемахнул через перила, сбежал по уклону к едва освещенной автобусной остановке, пронесся между сидящими на рюкзаках ребятами, врезался в стену перехода. Два мирно покуривавших уборщика удивленно посмотрели ему вслед, когда он проскочил между ними; от резкого табачного дыма на мгновение перехватило горло. Еще раз влево. И дальше.

Он бежал изо всех сил, не обращая внимания на крики и вой сирен. В темноте слева проступили деревья. Нокс нырнул за них, пробежал еще минут десять и наконец остановился, согнувшись, тяжело дыша, хватая ртом влажный воздух. По дороге медленно проплывали автомобили, и свет фар скользил по деревьям. Рубашка промокла от пота. Нокс поежился от ее холодного прикосновения к разгоряченной коже и вдохнул свой собственный запах. Плохо. Все так плохо, что хуже некуда. Попадешь в полицию — уже не оправдаешься. И тогда им займется Хасан. Какие варианты? В аэропорты информация уже поступила. Морем тоже не выбраться. На пограничных переходах есть его фотография. Конечно, в Каире можно раздобыть любые документы, но у врага слишком длинные руки. Скоро Хасан узнает, что он здесь, и пустит по следу своих охотников. Нет, в столице оставаться слишком опасно — нужно уезжать. Можно взять такси или сесть на автобус, но водитель запомнит его лицо. В поездах всегда полным-полно солдат и полицейских. Уж лучше рискнуть и попытаться вернуться за джипом.

Справа послышались крики. Одиночный выстрел. Нокс вздрогнул и присел и только потом понял — стреляют так, на всякий случай. Дыхание восстановилось. Мысли прояснились. Держась в темноте, он крадучись добрался до проволочного ограждения парковки. Хорошо еще, что проволока не колючая. Нокс перелез через ограждение возле бетонного столба, спрыгнул, ухитрившись все же оцарапать костяшки пальцев, проскользнул между лужицами бледного света, протиснулся между стоящими едва ли не вплотную автомобилями и осмотрелся. Никого. Те, кто приехал, прошли в здание аэропорта; те, кто прилетел, давно уехали в город. Он подошел к будке, сунул деньги сонному сторожу, и тот поднял шлагбаум.