Шифр Магдалины

— Да, тогда найти его будет трудновато.

— Напротив, очень легко.

— Каким образом?

— На рынке в Кэмден-Лок. У его родителей что-то вроде палатки. Торгуют сантехническим оборудованием, старой военной формой. Обычным барахлом.

— Ты меня познакомишь с ним? — спросил Данфи.

— Если пообещаешь купить мне куртку сержанта Пеппера, то конечно.

Воскресенье выдалось холодное, из подземки тянуло жуткой стужей. Поднимаясь вверх по длинному эскалатору, Данфи и Клементина прижались друг к другу, защищаясь от сильнейшего вихря, поднятого кондиционерами.

— Сущий ад! — воскликнула Клементина. — Я замерзаю, а мы ведь еще даже не на улице!

Она обеими руками обхватила правую руку Данфи так, словно он пытался от нее убежать, и приплясывала, чтобы хоть немного согреть замерзающие ноги.

Клементине удавалось быть красивой без малейшего усилия, как это часто удается моделям, когда они проходят по аэропортам Нью-Йорка, Парижа и Милана. Она надела первое, что попалось ей сегодня утром под руку: старенький хлопчатобумажный свитер (черного цвета); джинсы (тоже черные, протертые на коленях); сапожки из мягкой кожи с отворотами и тонкую кожаную куртку, которая совсем не спасала от холода. Ветер разметал ее волосы, и то накрывал ими лицо, то поднимал вверх. Ей не хватало времени на косметику, да, собственно, она в ней и не нуждалась. На чистой бледной коже Клементины от холода появился легкий румянец. Стоя рядом с ней на эскалаторе, с легким грохотом поднимающемся на поверхность под наклоном в сорок пять градусов, Данфи периферийным зрением отметил взгляды по меньшей мере полудюжины мужчин.

Ветер прекратился, едва они вышли из метро, слившись с толпой на Кэмден-Хай-стрит. Боковые улочки были заполнены обкуренного, нервного вида парнями в кожаных куртках, африканскими торговцами, наркоманами, металлистами, яппи, панками, пьяницами, шизофрениками, туристами, артистами пантомимы. Воздух представлял собой мешанину из сладковатых и кислых ароматов, запаха жареных каштанов и прокисшего пива, колбасы, лука и пота. И все это двигалось под перекрывающие друг друга ритмы регги, рэпа, зуки, Билла Хейли и «Перл джем». Клементина с сияющим, радостным лицом крепко держала Данфи за руку, а толпа несла их по улице мимо хлипких палаток, загруженных свитерами, бесчисленными вешалками с грошовой одеждой и коробками с контрабандными записями.

— Такое впечатление, что у них здесь лето любви,[26] — сказала она. — А на самом деле ведь вокруг зима и мороз. И люди выглядят совсем иначе.

Данфи хмыкнул.

— Да, ты права. Но что ты знаешь о «Лете любви»? Ведь тебя тогда даже в проекте не было.

— Я видела документальный фильм.

Они нашли Саймона в магазине его родителей, который оказался просто открытой витриной посреди хитросплетения тупичков, ниш, комнатенок в зданиях, когда-то, много лет тому назад, служивших городскими конюшнями. Худой как палка, двадцати с чем-то лет, Саймон, несмотря на вполне зимнюю стужу, стоял в пинк-флойдовской майке, голубых джинсах и «док-мартенсах».[27] Татуировка с изображением Бетти Буп[28] украшала то место, где должен был бы располагаться бицепс. Неподалеку электрообогреватель светился ярко-оранжевым огоньком, похожим на тот цвет, который охотники носят в сезон охоты на оленей.

Заметив Клементину, Саймон сразу расцвел.

— При-вет! — крикнул он и зашагал к ней, протянув руки для объятия.

Обнявшись, они, по мнению Данфи, слишком уж долго раскачивались из стороны в сторону. Наконец Саймон заметил его и робко отступил на несколько шагов.

— Может быть, чашку чаю? Для тебя и для твоего друга?

— Нет…

— Конечно, конечно, да! — воскликнул он и исчез за занавеской с кисточками.

Данфи бросил взгляд на Клементину.

— Кажется, ты говорила, что не очень хорошо его знаешь.

Клементина покачала головой.

— На самом деле я сказала, что не знаю его фамилии.

Несколько мгновений спустя из-за занавески появился Саймон с парой щербатых чашек, в которых дымился горячий чай.

— «Тэтли». Лучшее, что у меня есть. Зато горячий. — Он протянул чашки Данфи и Клементине и плюхнулся на один из множества стульев, что в беспорядке заполняли помещение. — Итак, — произнес он, потирая руки с видом человека, жаждущего услышать что-то интересное, — что я могу вам сегодня предложить? Душ, совсем как новенький? Вибратор, которым почти не пользовались? Или что-то еще?

— Спасибо, не сегодня. Джека интересует тот профессор… которого пришили.

— Шидлоф?

— Да-да, Шидлоф, — подтвердила Клементина. — Я сказала Джеку, что ты слушал его лекции.

Саймон пристально взглянул на Данфи.

— Значит, вы полицейский?

— Нет, — ответил Данфи.

— Друг семьи?

Данфи покачал головой.

— Просто друг Клем.

Саймон кивнул:

— Да, ведь у нее явно больше друзей, чем у Билла.

Данфи улыбнулся:

— Подозреваю, что так. Но ведь… вы действительно посещали его лекции?

— Да, посещал. Ну и что?

— Я надеялся, что у вас могли сохраниться конспекты.

— Что? От лекций Шидлофа?

— Да.

— Маловероятно. Да если бы они и сохранились, их бы уже забрала полиция. Ведь так?

— Не знаю. А с какой стати?