Шифрованный счёт

Каммхубель, так и не дождавшись ответа Карла, не стал говорить банальности, не встал и не указал на дверь, он задумался на несколько секунд, и Карлу хватило этого, чтобы хоть немного оправдаться.

- Но ведь деньги можно потратить по-разному, - начал не очень уверенно, - и я думал...

- Эсэсовские деньги! - оборвал учитель довольно резко. - Значит, награбленные. Вы догадываетесь, откуда эсэсовцы брали ценности?

Карл подумал об отце и кивнул утвердительно. Не мог не понять, куда клонит учитель, и решил опередить его:

- Но вы ведь не знаете, что эти двадцать миллионов, если не взять их сейчас, останутся швейцарским банкирам.

Каммхубель пожал плечами.

- Я не знаю, что делать, и не хочу ничего подсказывать вам, но, поморщился, - чем-то это пахнет...

- Конечно, - согласился Карл. - Фактически мы воры и воруем... Точнее, не воруем, а нашли и не отдали...

- Та же форма кражи, - безжалостно отрезал учитель.

Эта реплика не понравилась Карлу: одно дело, когда сам казнишь себя, другое, когда кто-нибудь тычет тебя носом в грязь, а Каммхубель почти прямо сказал, что он, Карл Хаген, вор.

Но учитель сам понял, что допустил бестактность, он был деликатным и испугался, что обидел своего гостя, который и так, видимо, переживает и нервничает. В парне что-то есть - человек эгоистичный, коварный так сразу не обнаружил бы все свое нутро. Учителю хотелось сказать: "Брось, оставь эти неправедные деньги и вымой руки!" Но подумал: "А будет ли это правильно? Ведь двадцать миллионов марок можно использовать на гуманные цели".

- Ну хорошо, а как бы вы поступили, получив, например, эти эсэсовские миллионы? - спросил Карл.

Каммхубель не задумался и на секунду.

- Отдал бы какой-нибудь стране, которая пострадала в годы войны. Польше, например. Постройте, господа поляки, больницу, это ваши деньги, и мы возвращаем только часть...

- Коммунистам? - не поверил Карл. - Для укрепления тоталитарного режима?

- Вы были там?

- Нет, но...

- Не нужно "но"... Я сам читаю наши газеты и помню, что там пишут. Я не коммунист, туристом съездил в Польшу. Советую и вам.

- Никогда!

- Все же хотите получить деньги?

- Я живу в Швейцарии и хорошо знаю местных банкиров. Для них двадцать миллионов - один глоток. Да я не отдам им и марки. А потом? Потом решим, закончил неуверенно.

Не хотелось возражать учителю - тот подсказал единственный честный выход из положения, - но Карл все же не мог уяснить себе, как, получив миллионы, сможет отказаться от них; в конце концов, его не очень волновала проблема, кому отдавать, коммунистам или благотворителям: все его естество восставало против самой постановки вопроса - отдавать, если он может приобрести себе черт знает что; почему-то представил Аннет в длинном, приземистом, неимоверно роскошном "крейслере", а себя за рулем, и никто не может догнать их - посмотрел на потолок, наверху тихо, и эта тишина потрясла его, спутала все мысли.

- Извините... - сделал попытку подняться.

Но от Каммхубеля трудно было отделаться. Учитель спросил его, знает ли он сейчас весь шифр, а если нет - кого нужно брать за грудки, и Карл ответил откровенно:

- Честно говоря, не представляю, что делать. Нам надо разыскать какого-то Людвига Пфердменгеса, а я не знаю, кем он был, кто есть и где он вообще.

- Людвиг Пфердменгес... - пошевелил губами учитель. - Безусловно, он принадлежал к элите рейха. Личности незначительной вряд ли доверили бы такую тайну.

- Зикс командовал корпусом СС, а потом служил в управлении имперской безопасности, - ответил Карл. - Пфердменгес, должно быть, примерно такая же птица.

Каммхубель закрыл глаза, словно вылавливал что-то из закоулков памяти.

Пфердменгес... Где-то я слышал эту фамилию... Погодите, есть у нас один энциклопедист... - потянулся к телефону, что стоял на журнальном столике, повернул диск. - Клаус? У тебя еще совсем свежий полустарческий мозг. Не вспомнишь - Людвиг Пфердменгес?.. Какая-то фигура "третьего рейха"? Что ты говоришь: поддерживал связи с Ватиканом? И сейчас там? Действительно, я вспоминаю - о нем писали в газетах... Помнишь, когда критиковали "христианских атеистов". Живет в Ассизи, да, сейчас я вспомнил, он еще полемизировал с каким-то епископом... Это очень интересно, но мы поговорим в другой раз, сейчас спешу, я скоро загляну, извини... - Каммхубель положил трубку. Заметил незло: - Действительно, помнит почти все, но любит поговорить... Вы уже имели возможность понять, юноша: Людвиг Пфердменгес был одним из высокопоставленных представителей "третьего рейха" в Ватикане. А теперь живет в Ассизи. Слышали о Франциске Ассизском?

Карл не сводил глаз с Каммхубеля. А тот улыбался, словно читал мысли Карла, будто уловил в них что-то неизвестное. Так и вышел на веранду.

И снова Карл вспомнил Гюнтера и Аннет: сколько же они наедине? Наверное, целую вечность. Посмотрел на часы: неужели он столько проговорил с Каммхубелем? - на цыпочках стал подниматься по ступенькам.

Еще издали увидел: двери в комнату Аннет открыты. Итак, она у Гюнтера!