Шифры цивилизации: Коды, секретные послания и тайные знаки в истории человечества

Но какой? Во втором своем письме Порлок говорит, что не рискует отправить ключ, так как боится, что его раскроют. Значит, этот шифр невозможно взломать? Как бы не так. Для создания шифра нужна книга, которая есть и у Порлока, и у Холмса, верно? Иначе нет никакого смысла применять этот метод шифрования. Значит можно попытаться угадать книгу. Письмо начинается с числа 534. Вполне вероятно, что это – номер страницы, следовательно речь идет о толстой книге. Но что значит «Г2»? Ватсон предполагает, что это вторая глава. Шерлок же верно подмечает, что едва ли в какой-нибудь книге первая глава занимает более 500 страниц. Да и зачем писать номер главы, если уже указана нужная страница? Тут до Ватсона доходит: это может быть вторая графа. Стало быть, нужна толстая книга, текст которой напечатан в два столбца. Таких немного. Библия? Вряд ли ее можно было найти в логове Мориарти. Путем дальнейших логических рассуждений герои приходят к выводу, что нужная книга – «Альманах Уитакера».

Это открытие позволяет разгадать, что означают другие числа неподатливого шифра. А означают они номера слов на странице. Расшифрованное сообщение звучало следующим образом: «Имею сведения – опасность – может угрожать – очень – скоро – некий Дуглас – Богатый – помещик – теперь – в – Бирлстоун – замок – Бирлстоун – уверять – она – настоятельная». Шерлок говорит Ватсону, что автор, может быть, и пользовался расплывчатыми формулировками, но смысл сообщения ему ясен: «какая-то серьезная опасность нависла над неким Дугласом, богатым джентльменом, живущим, по-видимому, в своем поместье».

В мире, придуманном Артуром Конан Дойлем, даже пейзажи и целые города были одним огромным шифром. Небольшие пригородные поместья, провинциальные домики, тротуары и людные улицы, с виду совершенно обычные, были, по сути, своего рода загадкой. Холмс понимал, что под этой оболочкой таятся скрытые значения, ключи к которым его зоркий глаз искал на каждом шагу. В какой-то мере этот подход к анализу переняли и криптографы в реальной жизни. Они старались не только понять значение букв и цифр, разбросанных по тексту как будто в случайном порядке, но и под новым углом взглянуть на породившую их реальность.

29. ДИККЕНС И ДЬЯВОЛЬСКАЯ СКОРОПИСЬ

Чарльз Диккенс, подаривший нам множество бессмертных произведений и культовых персонажей, жил поразительно насыщенной жизнью. Скорость, с которой он работал, была непостижима для окружающих. Ведь он был не только плодовитым писателем, но и главным редактором популярных газет, и к тому же без конца выступал на встречах с читателями. В его стремлении писать быстро было что-то лихорадочное. Зримое подтверждение тому – своеобразная тайнопись, которой он пользовался и расшифровать которую удалось лишь недавно.

Надо сказать, что этот код получил свое развитие и на протяжении XX в. был незаменимым инструментом врачей, бизнесменов и журналистов. Как вы уже, наверное, поняли, речь идет о стенографии. На самом деле этот термин применяется для описания различных уникальных способов письма посредством особых знаков и сокращений. Однако «код Диккенса» оказался самым загадочным видом скорописи. Сам он свою стенографию называл письменами дьявола, а тот факт, что на протяжении полутора столетий она не поддавалась никаким попыткам ее расшифровать, – пока за дело не взялись исследователи из Лестерского университета, – говорит о многом.

Сохранился только один образец скорописи Диккенса – над ним и работала команда экспертов со всего мира: это «Тавистокское письмо», написанное на именном бланке. Свое название оно получило потому, что автор указал на нем адрес: лондонский особняк на Тавистокской площади. Текст послания состоит из набора загогулин, выведенных синими чернилами. На первый взгляд кажется, что большое количество символов и хаотичный порядок их расположения не могут говорить об использовании Диккенсом какой-либо организованной системы стенографии. Но все же это не просто каракули, написанные в случайном порядке, и чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть наполовину автобиографический роман Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Молодой герой романа, борющийся с превратностями судьбы, в какой-то момент начинает работать в газете, и ему приходится учиться стенографии, чтобы быстро и точно записывать парламентские прения и другие события. Это эпизод из жизни самого Диккенса. В ту эпоху не было диктофонов, поэтому от репортеров требовалось умение дословно записывать все речи на бумаге быстро тупящимися карандашами. Запястью Диккенса сильно доставалось при этом (равно как и при последующей расшифровке собственных записей), но как тренировка собранности и внимательности это был бесценный опыт.