Шикша

Утром, я решила пораньше встать, чтобы помочь Аннушке. Она была всё это время сама не своя, у неё буквально всё валилось из рук. Так что лучше я помогу.

Я вылезла из спальника, зябко поёжившись от предрассветного тумана, торопливо вытащила из спальника согретое теплом моего тела бельё (я всегда беру одежду внутрь спальника, она остаётся тёплой и утром её можно нормально надевать), сняла самосшитую, в цветочек, фланелевую пижамку и торопливо принялась натягивать на себя тёплые трусы, бюстгалтер, колготки, носки, штаны, футболку, свитер… Затем завязала на голову шерстяной платок, положила пижаму внутрь спальника, застегнула его, сложила в рулончик и только тогда вылезла из палатки, прихватив в карман зубную щётку и коробочку с порошком.

Вчера почти уже ночью мужики растопили баню — все изрядно-таки изгваздались в болоте, когда добирались от кордона сюда, да и те, что ходили на поиски, тоже были не ахти.

Помылись быстро, все устали, да и были вымотаны морально.

Так что я уже предвкушала, как умоюсь сейчас тёплой водой. Там оставалась, ведь мы с Аннушкой были последними. Точнее Аннушка была самая последняя, чтобы потом проверить, догорело ли в печке и вытащить просушить деревянную решетку, на которой стояли, когда мылись.

Обычно женщины мылись первыми, затем, когда парная разогреется — парились мужики, двумя-тремя группками. Самым последним всегда был Митька: он любил париться один, долго, затем он всегда тушил печку и вытаскивал решетку, которую когда-то сам же и сколотил.

Но вчера Митька настолько умаялся, что хоть и не подавал виду, но помылся самым первым, ещё даже вода нормально не согрелась. Быстро кое-как ополоснулся и полез в палатку спать. Даже ужинать не стал.

Поэтому решили, что первыми парятся мужики, а мы с Аннушкой — после них, и всё приберём согласно технике безопасности.

Так что я вошла внутрь, сняла платок и куртку, зачерпнула ковшик тёплой, почти горячей, воды, с удовольствием вымыла лицо и, не спеша, почистила зубы. Хотя всё время, пока я умывалась, меня точил какой-то червячок, что-то было не так, только вот не пойму, что. Я осознавала, что это общая нервическая ситуация так действует, поэтому отгоняла назойливые мысли, но всё равно, как-то не по себе было. Причём с утра-то было нормально. А сейчас, что-то не так.

Уже завязывая обратно платок, я увидела, что халат Аннушки так и висит на гвоздике. И стою я на решетке…

Её так и не вынесли на просушку.

Глава 18

Я выскочила из бани. Один бог знает, чего мне стоило не заорать на весь лагерь. Промеж палатками и вагончиками царила тишина, лишь периодически нарушаемая чьим-то мощным храпом.

Так! Главное — успокоиться! Может, она просто забыла халат на гвоздике?

А решетка? И вода такая горячая была скорее всего потому, что печку не затушили и огонь там горел почти всю ночь.

Но нет! Анна Петровна почитала технику безопасности, как фанатики почитают свои священные книги. Разве что только не молилась не ТБ.

Ладно, сейчас проверим.

Я заглянула в палатку столовки. Нету.

У столовки, под кустом лежал Зверь. Увидев меня, он поднял голову, зевнул и чихнул. Затем положил голову обратно на лапы и принялся опять дрыхнуть, поглядывая на меня одним глазом.

Может, заспала и сейчас просто дрыхнет у себя в палатке?

Я подошла к её палатке и прислушалась. Тихо. Обычно сквозь тонкий брезент всегда слышно дыхание, посапывание или как человек поворачивается. Из-за того, что палатки тонкие, спальники — тонкие, почвенный горизонт всего каких-то тридцать — сорок сантиметров, а дальше глей и мерзлота, то как ни подкладывай коврики и доски, а всё равно от земли тянет. И спящий человек начинает волей-неволей похрапывать.

Здесь же было абсолютно тихо.

Для проверки я сперва шепотом позвала её. В ответ — тишина.

Тогда я обнаглела, и хоть в лагере не принято лезть в чужую палатку, но не в таком вот случае. Поэтому я ещё раз оглянулась (вдруг она отошла), и расстегнула молнию. Откинув полог, я заглянула внутрь — пусто. Мало того, спальник аккуратно собран в рулончик.

Может, в туалет пошла?

Точно! Скорее всего, именно так.

Я торопливо пошла в сторону туалета, предварительно закрыв палатку (но комаров я ей таки туда здорово напустила).

В женском туалете никого не было. В мужском — тоже пусто.

Я по очереди заглянула в остальные помещения: в хозку, в обе камералки, и даже «грязную» хозку с оборудованием и солярой проверила.

Нигде нету.

Оставался ещё один вариант. Я прекрасно помнила малыша, который выскочил мне навстречу, когда я привозила гостинцы от Аннушки её родным в город. Пацанёнок был похож на Бармалея. Вполне может быть, что она там?

Ну, ладно, пошла к вагончику Бармалея.

Немного потопталась там перед дверью. Чегой-то стрёмно стучаться к мужику, а особенно если он начальник экспедиции, а особенно если перед этим он меня пропесочил так, что я до сих пор обтекаю. Но, с другой стороны, если с Аннушкой что-то случилось, то нужно поднимать людей на поиски.